Она проснулась — теперь уже на самом деле. Снежного короля рядом с ней не было, но теперь она догадывалась кто он. Илана осторожно достала медальон и открыла его. Овальное зеркальце засветилось, и в нём появилось лицо. Да, это был он. Иланы все красивы, но это лицо всегда казалось ей особенным. Этот медальон надели на шею ребёнку, который потом попал в другой мир, а его прапраправнучка Илана Стивенс вернулась в Айсхаран. И нашла там своих предков. Почему этот медальон оказался у Сельхенвурдов? Видимо, легенда, которая гласит, что основательницей этого славного ангиерского рода была та самая Ана, правдива. А та самая Ана была дочерью снежного мага Анаэля. Если его действительно так звали… Но ведь это имя — производное от имени Ана…
«Так оно и есть», — произнёс голос, который уже перестал её пугать.
Впрочем, этот голос был уже другим — более низким и чуть хрипловатым. Илана подняла глаза и увидела в зеркале женщину в расшитой кожаной тунике и меховой накидке. Статная, русоволосая, она не была писаной красавицей, но от неё исходила некая притягательная сила. Прародительница Сельхенвурдов излучала власть. В этой женщине чувствовалась жёсткость, но не жестокость, а в глубине серых глаз таилась печаль.
«Он сам придумал себе это имя. До встречи с моей матерью его звали иначе, а как — он мне не сказал. Анаэль значит «избранник Аны». Он обожал её. И меня. Он говорил мне: ты — лучшее, что я оставил в этом мире. Он умел предвидеть будущее и считал, что я призвана спасти этот мир от гибели. Он предупредил, что бессмертие, которое я обрету, не принесёт мне счастья, но я должна принять этот дар и это проклятие, тем более что вечных проклятий не бывает. Всему рано или поздно приходит конец, который становится началом чего-то нового. Я страдала, но недолго. Сон приносит утешение. Каждая избранница страдает не так уж долго. Ведь будучи единым целым со всеми ипостасями Аны, каждая из нас всё же остаётся собой и со временем всё дальше и дальше уходит в вечность вместе со своими воспоминаниями. Каждая новая Айслинд — это прежде всего та, кем она недавно была в реальности. Заглядывая в себя, она видит своих сестёр и сочувствует им, но меньше, чем себе. В каком-то смысле мне повезло больше, чем тебе. Я ушла из своего мира, познав любовь и оставив потомство. Но Айслинд-девственница сильнее, поэтому ты сильнее меня. И не только поэтому. Ты особенная. Я чувствую это, будучи частью тебя».
Илане казалось, что она сходит с ума. С кем она разговаривает — с первой Айслинд или многоликой богиней, знающей их всех? Наверное, она каждый раз говорит именно с ней — с богиней, которая показывает ей то одно своё обличье, то другое. Богиня едина во всех своих воплощениях, но последняя личность, ставшая частью Айслинд, всегда ярче. Она ещё способна ощущать себя не частью целого, а чем-то отдельным. Именно поэтому Илана до сих пор чувствовала себя Иланой Стивенс и больше никем другим, хотя иногда «влезала в шкуру» своих предшественниц и ощущала их боль почти как свою. Почти…