«Эта свобода — смерть, — сказал голос. — Только что ты едва не прорвалась в свою реальность и чуть не погибла. Снежная Дева, тебе не место в этом весеннем лесу…»
«Чушь! Он увидел меня…»
«Да, связь между вами так сильна, что он сумел увидеть тебя, и не только в водяном зеркале. Он так тоскует по тебе, что, почувствовав твоё присутствие, едва не втащил тебя в реальность. Это могло тебя погубить».
Богиня говорила голосом Ралианы, которая опять появилась в зеркальном окне.
«Ты не должна была смущать его своим присутствием. Он не должен был видеть твоё отражение. Ты так недавно покинула свою реальность и твоя тяга к покинутому миру так сильна, что ты можешь иногда отражаться в его водоёмах и зеркалах. Особенно если поблизости те, к кому ты стремишься».
«Пока я не погрузилась в этот проклятый сон, я не перестану о нём думать и рваться к нему всей душой. Я не хочу засыпать! Я хочу вернуться! Если сегодня у меня получилось ненадолго туда прорваться, то, возможно, однажды у меня это получится на все сто»!
«Возможно. Но скорее всего эти попытки закончатся для тебя гибелью».
«Я всё равно попробую. Что мне терять»?
Илана вдруг подумала о том, что похожа сейчас на Дракошу Меломана из музыкальной передачи, которую обожали все германарские подростки. У Дракоши было пять голов, и они вечно спорили друг с другом, поскольку их музыкальные вкусы совершенно не совпадали.
«Айслинд, ты несчастнейшая богиня, страдающая не то что раздвоением или растроением, а просто каким-то размножением личности. Так я, пожалуй, сойду с ума раньше, чем меня одолеет вечный сон».
Вспомнив, какое недавно было у Гая лицо, Илана разрыдалась. А успокоившись, уснула. Ей приснилась та самая передача, о которой она недавно вспомнила, — «Музыкальный обзор Дракоши Меломана». Она смотрела её, удобно устроившись на потёртом кожаном диване в обнимку с Люцифером. Тут были все — Мартин, Джек, Таня, Джереми, Ганс, Лидия… И даже Ева с младенцем на руках. Ну да, конечно, у неё же родилась девочка, Илона… Но тут её ещё быть не должно. Впрочем, не всё ли равно? Илана знала, что скоро они снова исчезнут. Ведь «часовни» больше не существует… Или всё-таки существует? В этой реальности её нет, но Ана-Айслинд ненадолго способна попадать в ту, что уже была. Ненадолго и в виде призрака. Впрочем, то, что уже было, не может быть материальным в обычном смысле этого слова. Где-то, на какой-то из граней вечности, существует эта «часовня». И храм, в котором служил Александр Абель. А на какой-то из граней они сливаются воедино, и оттуда открывается путь к спасению…