– Ну, и славно. – Попов достал из нагрудного кармана сигарету и привычно постучал фильтром по ногтю большого пальца. – Отбываем сегодня вечером. Вылет в 21. 43 по местному времени.
– Как? – возмущенно обернулся на них Альварес, передававший в это время из рук в руки флэшку одному из людей полковника Морильо. – Уже сегодня? А как же коррида? Она начнется на следующей неделе. Рамон против Хуана Карлоса. Мано а мано! Бесподобное зрелище!
Попов неодобрительно нахмурился и покосился на Локиса. Тот отрицательно покачал головой.
– В следующий раз, Хосе. Как-нибудь в следующий раз.
Владимир устало провел рукой по лицу и почувствовал под пальцами что-то теплое и липкое. Кровь. Наверное, один из осколков от разбитого лобового стекла все же умудрился полоснуть его по лбу. Локис промокнул лоб рукавом.
– Кто знает, когда Рамон и Хуан Карлос сойдутся в следующий раз, – разочарованно буркнул Хосе. – Если одному из них не повезет в этот раз, такого и вовсе не случится. Мано а мано – штука суровая. Выживает сильнейший.
Локис ничего не ответил.
Домой. Только домой! Отдохнуть. Корриды ему хватает и в жизни. Владимир смежил веки и откинулся на жесткую спинку сиденья. Двое подручных Морильо о чем-то негромко переговаривались друг с другом по-испански. Автомобиль уверенно катил в тусклом лунном свете через холмы и оливковые рощи по направлению к Валенсии.
– Ну, как знаешь, – Альварес перезарядил сначала один пистолет, затем другой и спрятал их на прежнем месте под рукавами куртки. – Мое дело – предложить. Но я бы ни за что на свете не пропустил подобное зрелище. Это дорогого стоит…
Негромкий стук в дверь нарушил обеденную трапезу в детском приюте для сирот Marнa del Amparo, расположенном в самом низовье реки Тежу на границе с Португалией близ города Бадахос. Сеньора Диас первой вскинула голову, и взгляд ее остановился на молоденькой черноволосой девушке с большими выразительными глазами.
– Будьте добры, сеньорита Пилар, сходите и откройте дверь. Ведь вы ближе всех находитесь к выходу, – глубоким грудным голосом, столь часто повергавшим детей в ужас, произнесла сеньора Диас.
Несколько взрослых ребят, среди которых особенно выделялся вихрастый шестнадцатилетний подросток с узким, болезненного вида лицом, недовольно засопели. Сеньориту Пилар в приюте обожали все без исключения. Равно как и все поголовно недолюбливали сеньору Диас. Две другие воспитательницы, не менее молодые, чем сеньорита Пилар, Каталина и Марта, лишь коротко переглянулись.
Легким движением руки Пилар отодвинула от себя тарелку и встала из-за стола. Сеньора Диас с мрачным видом наблюдала за тем, как дети провожают свою любимицу взглядами.