В фильме приводилось несколько версий того, откуда появилось столь пышное название у колонии. Согласно одной из версий, колония получила название «Белый лебедь» из-за того, что ворота этого учреждения украшают два лебедя (они и в 2008 году никуда не делись). По другой версии – из-за того, что в колонии все здания выстроены из белого кирпича и стены их якобы символизируют крылья белого лебедя. Третья версия была связана с известной легендой, гласившей, что если лебедь терял свою любимую, то приговаривал себя к одиночеству или к смерти. Сделав несколько кругов в небе над умершей возлюбленной, он стремительно падал вниз головой и разбивался о землю. Так вот, некоторые воры считали, что в стенах колонии они обретут свой последний приют, споют свою лебединую песню.
Как бы там ни было, а во времена работы ЕПКТ в колонии «Белый лебедь» уровень преступности в Советском Союзе был самым низким за всю историю страны!
Лаврентий Палыч, мы тут такой анекдот сочинили – полстраны пересажать можно!
Наконец нам надоело бесцельно рыскать по ночной Москве – дошло до того, что даже относительно безобидные дворовые хулиганы, напуганные слухами, шарахались от Вали как от чумы. Мы оставили свою затею, и я занялся обычными делами, которые накопились за время моего «отсутствия», к тому же начали происходить события, гораздо более важные, чем моя личная жизнь.
Утром двадцать пятого февраля мне позвонил полковник Баталов и шепотом сообщил, что завтра в девять часов нас будет ждать у себя сам Юрий Владимирович Андропов, серый кардинал СССР, шеф КГБ! Я был готов ко многому, но не к такому. Будущий глава страны лично хочет меня увидеть? Было страшно, но я почувствовал себя винтиком, от которого зависит движение стрелок часов на Спасской башне!
Встреча была действительно незабываемой. Сразу после обмена приветствиями Андропов заявил:
– Я про вас, Артур Керимович, узнал все, что возможно. И чем больше узнавал, тем больше удивлялся. Поговорим-ка без свидетелей. – Он выразительно посмотрел на полковника, и тот тут же выскользнул за дверь.
– Давай сразу договоримся, – переходя на «ты», сказал Андропов, – что разговаривать будем откровенно? – Он хитро сощурил глаза и добавил, огорошив меня: – Про твои счета в немецком банке, про сломанные руки, про приезд борцов из Анапы я знаю. Может, еще что-то есть, но и этого хватает, чтобы посадить тебя пожизненно, а то и расстрелять.
– Пожизненно не получится, – неожиданно для себя ляпнул я, ошарашенный и разозленный. – Через десять лет перестройка начнется! Всех политических выпустят!