И бледное лицо Джорджины вспыхнуло от гнева.
Она резко захлопнула шкатулку. Джорджина отказывалась надевать кольцо, — и это раздражало герцога, — пока не настал день официальной помолвки. Кстати, ее единственное условие, при котором она согласилась принять предложение маркиза, было таким — это будет их семейной тайной до того, как помолвка будет объявлена во время лондонского сезона. Никакие уговоры отца, желавшего немедленно послать объявление в газету, не смогли изменить решение Джорджины.
Но чего она хотела добиться таким упрямством? Джорджина посмотрела на свое бледное отражение в зеркале.
Или она еще надеялась на чудо? Неужели мистер Хемптон неожиданно опомнится и сообразит, какая драгоценность выскользнула у него из рук.
Джорджина застонала, стараясь избавиться от глупых мыслей.
Больше восьми месяцев прошло с тех пор, как она последний раз видела Джека Хемптона в Девоне. Восемь долгих мучительных месяцев. Она говорила себе снова и снова, что надо было последовать совету кузины и довериться майору Хемптону, когда она только приехала в Девон.
Но этого не произошло.
А ведь она могла бы и сейчас быть женой Джека и жить в Хемптон-Холле, вместо того, чтобы позволить втянуть себя в еще один брак с мужчиной, которого она никогда не будет любить.
Джорджина заглянула в гардероб, где висели ее платья.
Для сезона ей потребуется новое платье. И перспектива ожидания в салоне у лондонского портного не улучшила ее настроение.
Ах, если бы она была сейчас в Девоне…
Но она быстро отбросила от себя эти мысли. Какой смысл мечтать о том, что могло бы быть! Кроме того, если честно признаться, она была уверена, что Джек ни разу не поцеловал бы ее, узнай он только о ее титуле и богатстве. Судя по его словам, ему претило и то и другое.
Но теперь она хотя бы знала, что такое поцелуй страстного мужчины!
Она вздохнула. Ее тактика не оправдала себя. Время шло, а ничего не происходило. Джек хранил упорное молчание. И в письмах Летти было тоже мало надежды. Кузина, конечно, подбадривала ее, но, как считала Джорджина, просто по доброте душевной.
И она уже не могла больше тянуть с объявлением о помолвке. Мать настаивала на том, что официальная помолвка должна состояться на балу в последнюю неделю апреля. У Джорджины не было никакой реальной причины для отказа.
Берти и так был более чем терпелив. Полгода назад, в Рождество, апрель казался еще очень далеким, но теперь она снова в Лондоне, а бал уже не за горами. И их брак, кажется, неминуем.
— Маркиза Портлендская, — пробормотала Джорджина.
Если именно это было ее будущее, то пора уже начинать привыкать.