– Вы знаете, – начала я, оторвавшись, наконец, от всяческих посторонних размышлений, – я к вам по поводу вашего мужа.
– А ко мне по другому поводу никто и не ходит, – ответила Ирина Викторовна и заявила: – Если долг очень большой, то предупреждаю: уплатить сразу не смогу, даже если он просроченный.
– Какой долг? – растерялась я.
– Понятия не имею, – отозвалась моя собеседница. – Их столько, что я уже со счета сбилась. Вам ведь мой муж был должен? Давайте документы, посмотрим.
– Да нет, что вы, я по другому поводу. Совершенно по другому, – заторопилась я с объяснениями.
– А по какому же тогда? – Вот теперь Ирина Викторовна несколько ожила и смотрела на меня очень заинтересованно.
– Понимаете, я журналистка. И веду независимое расследование. Дело вашего мужа очень меня заинтересовало, и я бы хотела им заняться. Не могли бы вы мне в этом помочь? Может быть, вы...
– Простите, как вас зовут? – перебила меня явно обрадованная Ирина Викторовна.
– Татьяна.
– Меня – Ирина. Боже мой, какая вы молодчина! Конечно, я вам помогу чем смогу. Спрашивайте.
– Прежде всего скажите...
– Кофе будете? – вновь перебила меня Ирина. Радость прямо-таки била в ней ключом и не находила выхода. Все-таки я правильно рассчитала, что лучшей приманкой в данном конкретном случае будет возможность насолить ментам.
Поскольку на предложение выпить кофе я ответила полным согласием, мы перенесли наше мероприятие на кухню. Пока Ирина варила кофе, я попыталась у нее хоть что-то выяснить. Эти попытки увенчались весьма сомнительным успехом:
– Ирина, а вы уверены, что вашего мужа убили?
– С чего вы взяли?
(Ничего себе! Со слов Мельникова, а он – из-за твоих подозрений...)
– Есть такая версия. – Это я для солидности.
– Да. Не очень удачная. Но благодаря ей хоть расследование не так быстро закрыли. Может, чего и найдут.
– А говорили, что это предположение – ну, об убийстве – высказали вы. Это так?
– Высказала? – фыркнула Ирина. – Да я об этом неделю орала, из ментовки не вылезала. Ерунду несла полную – и что не было у него поводов для самоубийства, и причины не было, и способ самоубийства он бы такой никогда не выбрал. Про записку эту на компьютере всем уши прожужжала – мол, почему предсмертную записку не мог от руки написать.
– А на самом деле?
– Ой, Таня, да он, по-моему, уже и ручку держать разучился. Сколько помню, он все на компьютере писал.
– А все остальное? – продолжала допытываться я.
– Да и все остальное тоже... Причина у него была, да еще какая – он попал в совершенно безвыходное положение. – И Ирина рассказала мне слышанную уже от Мельникова историю про сгоревший склад с компьютерами. Выяснилось, что за компьютеры были проплачены деньги, которые ее покойный супруг взял взаймы.