— Нужно сделать анализ крови — вашей и мальчика. Если он в самом деле ваш внук, у вас должно быть что-то общее в составе крови.
Джейсон поджал свои тонкие губы.
— Она на это не пойдет.
— Ее никто не спросит. Она же хочет, чтобы вы признали ее сына; вот с помощью этого анализа всё и узнаем.
— Ладно, — тяжело проговорил Джейсон. — Ради доброго имени моего сына я буду надеяться, что это не его ребенок. Ты устроишь все это?
— Да, я завтра же вызову медсестру из Афин, она возьмет кровь, — и он направился к двери.
— Филип! — окликнул Джейсон. Филип остановился на пороге и обернулся. Ему не терпелось уйти. Разговор со стариком оставлял неприятный осадок в душе. Конечно, Джейсон не виноват, он лишь пытается защитить память о сыне, и все-таки…
— Я забыл сказать, Ставринидисы придут сегодня на обед.
— О дьявол, — пробормотал Филип, вы ходя из комнаты. Только этого не хватало! Ставринидис все время старается навязать ему какие-то сомнительные сделки, а его жена то пересказывает всякие глупые сплетни, то расхваливает свою дочку.
На полдороге к своей комнате он остановился, вспомнив кое-что важное. Ведь Джинни согласилась сделать вид, будто она его любовница! А значит, он, как ее любовник, вполне мог бы, например, легонько поцеловать ее — хотя бы и на людях. Но стоит ли? Тот факт, что она была любовницей Креона, не давал ему покоя. Они лежали в одной постели, он целовал ее, ласкал и… Филип с трудом заставил себя не думать об этом, иначе он просто сойдет с ума.
Закрыв за собой дверь спальни, он начал переодеваться, размышляя, насколько далеко он может зайти, играя роль пылкого любовника на этом обеде.
По мере того как время обеда приближалось, Джинни все сильнее ругала себя за то, что не догадалась вовремя сослаться на головную боль и тем самым избежать этой пытки. Подумать только, сидеть за одним столом с Джейсоном Папасом и мило ему улыбаться! После их утренней стычки Джинни была уверена, что он самый отвратительный тип, какого она когда-либо встречала.
В довершение всего Филип куда-то исчез, не сказав ей ни слова. И у Лидии нельзя было спросить, куда он делся, так как Лидия сама ушла в церковь.
Джинни пришлось вернуться к Дэймону. Конечно, она любила малыша, но поднять ей настроение он был не в силах.
— Джинни! — раздался вдруг из-за двери ее спальни голос Лидии.
— Входи, — отозвалась Джинни. Лидия открыла дверь.
— Я только хотела посмотреть… — Она замолчала, удивленно глядя на нее.
Джинни взглянула на свое черное платье строгого покроя, с глубоким вырезом и узкой юбкой. Потом подняла глаза на Лидию.