Правда фронтового разведчика. Выпало — жить! (Алексеева-Бескина, Бескин) - страница 42

Только спустя несколько часов стало понятно, что под прикрытием задымления передовые траншеи немцев опустели — людей отвели на вторую линию траншей. Но машина нашего наступления была запущена, и изменить в ней что-либо было уже невозможно. В четыре утра 18 августа началась артподготовка.

Пушек понаставили столько, что располагались они буквально через 20 метров одна от другой. Заключительный залп дали гвардейские минометы «ванюши» — тяжелые М-31. Передний край противника превратился в сплошную стену огня и дыма, в течение полутора часов земля ходила ходуном, но первая линия окопов противника была пуста еще с вечера. Пока шла артподготовка, саперы разминировали минные поля перед нашим передним краем, резали проволочные заграждения, стелили гать для танков. Но гать — единственную на участке наступления полка.

После залпа «ванюш» был дан приказ — в атаку! Танки рванули вперед по гати, идущей перпендикулярно линии обороны, и, конечно, колонна танков не могла при крыть пехоту, растянувшуюся по фронту наступления на километр. Ожила огневая система немцев на второй, сохранившейся линии окопов. Пехота залегла.

Командиры пытались поднять солдат в атаку, царила какая-то неразбериха. Наконец поднялась из леска передовая рота автоматчиков, очумевшая еще до начала боя от взрыва гранаты, от навалившейся на них впервые артподготовки, когда и бывалому уже Бескину казалось, что небо все укрыто летящими снарядами и от воя заходилась душа. Кое-кто из роты, совсем растерявшись, рванули куда кто смог — в укрытия, под полог леса. Линия атаки рассыпалась. Другие подразделения пытались что-то предпринять, маневрировать, увеличивали бестолковщину еще больше. В результате к передней линии окопов противника благополучно добрались лишь кое-кто из автоматчиков и разведчики, которые знали все проходы и перелазы переднего края.

Во время броска рядом с Игорем оказался Вовка Звягин, москвич с Таганки, командир взвода автоматчиков, которые разбежались во время атаки, и Вовка быстро примкнул к разведчикам. Вдвоем с Игорем они разом прыгнули в остатки траншей, развороченных нашей артподготовкой. Один побежал направо, другой — налево. Из-за поворота траншеи на Игоря ринулся вдруг неожиданно возникший немец, чудом оставшийся здесь после артналета, а может быть, и из боевого охранения. Автомат Игоря заело! Наверно, попал песок, когда прыгали в траншею. Появление огромного немца было так неожиданно, что, растерявшись, Игорь еще и оскользнулся. Немец сбил его с ног окончательно и почему-то тоже не стрелял, но взмахнул штыком — широким, плоским в виде ножа. Мгновение, и штык проткнул бы лежащего. Не помня себя, Игорь вцепился обеими руками в нож штыка и… согнул его, с невероятной силой отодвинув от груди. Доли секунды решили все. Немец оцепенел на мгновение и выпустил карабин из рук. У лежащего хватило сил на короткий рывок за ствол карабина, и всей силой тела, распрямившегося как пружина, он обрушил приклад на голову фрица. Секундная остановка всего — сознания, сердца, рук — на одном выдохе, без понимания ужаса ситуации, это пришло потом. Сзади налетел Вовка. Перепрыгнули немца и — дальше по траншее. Впереди — землянка, по виду — штабная, надо заскочить туда. С дневного света Игорь вскочил в темноту и не увидел, что там есть человек — немец! Вовка, прыгнувший через ступеньку сзади, увидел, что автомат почти уперся в Игоря, успел схватиться левой рукой за ствол и с силой отвести его. Очередь прошила ему ладонь в четырех местах и задела локоть Игоря. Секунда, и все было кончено.