Тот мертвый бедняга, Алькальд, был лучше меня. Он был человеком мира, знания, любви. Его путь лучше. И все же он убит. Другие, мужчины и женщины доброй воли, убиты тоже. Все так же плохо, как было всегда, и я невыразимо устал. Мои дни подошли к концу, и я не жалею об этом.
Сначала я думал, что убиваю ради своего народа. Я ошибался. Я убивал ради себе подобных. Чикано, черных, белых, любых. У мне подобных бывает разный цвет кожи. Я за бедняков, за нищих, угнетенных, за тех, кем пренебрегают, за неудобных. Я — песня скорби, истинный грито де долорес.[164]
Мои усилия были тщетны, но я до сих пор не прекращал их.
Ты другой, чем я. Ты смиришься с проклятием. Ты станешь бороться с ветряными мельницами, потому что у тебя нет выбора. Будешь стоять по колено в море и кричать волнам "уходите прочь!" Мне искренне жаль тебя, но у меня тоже нет выбора, как не было и в самом начале. Твое лицо светится, не так, как лица тех, кого я убивал, оно сверкает радужным огнем. Старец, должно быть, тоже увидел эту радугу на моем лице.
Живи со своей легендой долго, черный человек…
XVII
— Что ты имеешь в виду? — спросил Стюарт.
— Вот это, — ответил Диего Вега, протягивая хрупкую руку.
По лицу его промелькнула боль. Глаза мальчишки стали древними.
Диего подался вперед и коснулся лица Стюарта.
Вспыхнула электрическая дуга. Стюарт содрогнулся и упал, врезавшись головой в ножку стола. Тело его сотрясалось, и что-то странное растекалось по жилам.
Через некоторое время сознание вернулось. Он не знал, как долго был без сознания. Сказание, которое поведал ему Диего Вега, отпечаталось в его мозгу, словно память этого человека перешла от него к Стюарту в миг электрического разряда.
Он пополз по полу и отыскал тело. Диего Вега был мертв; старик, высохший, как мумия. Но и в смерти черты его лица не обрели покоя. Больше в доме никого не было.
Стюарт стоял, удивляясь тому, как изменился он сам.
Пока Диего говорил, доносящийся из Джунглей шум стал другим. Меньше было выстрелов и взрывов, больше сирен и вертолетного гула. Они не обращали внимания на телевизор, а тем временем мерцающие изображения насилия исчезли. Улицы брали под свой контроль спецподразделения.
Стюарт понимал, что ему надо выбираться из офиса. Его ищут. Он должен отыскать подходящий способ вернуться из Джунглей. Для этого нужна публика, желательно телевизионщики. Мэр Джут заявила, что он, вероятно, мертв, и многие ее подчиненные без колебаний превратили бы ее предположение в констатацию факта.
Дверь пинком распахнули, и в комнату ввалились трое копов, держа наготове поблескивающие пушки.