— Чего ты на него напустилась? — накинулась на старшую сестру Лили, закрыв за Ником Папэлиу дверь.
— До сегодняшнего вечера ты этого типа даже не видела, но спешишь ввести его в дом. О чем ты думаешь? ,
— Это уже вторая моя встреча с ним, — возразила Лили.
— Вторая? Но ты не упоминала о нем прежде.
— Не было возможности. Видишь ли, обе наши встречи произошли в течение этого вечера, — весело пояснила ветреница Лили.
— И что же это меняет?
— Он настоящий, Роза! Уж я-то разбираюсь в. мужчинах, — заверила сестру Лили.
— Во-первых, Лили, ты в мужчинах не разбираешься. А во-вторых, что значит «он настоящий»?
— Ник не клоун, не позер, не модель, не артист. Он мужчина. У него есть и мозги, и деньги. И еще он очень представительный, ты не могла этого не заметить. Уж если с кем и стоит встречаться, то с Ником!
— Разок-другой! Таковы его планы в отношении тебя, Лили!
— Ну, это мы еще посмотрим, — мечтательно промурлыкала Лили. — Конечно, он не захочет со мной встречаться, если ты всякий раз на него будешь так накидываться!
— Так, значит, ты разделяешь его мнение, что я действую не из добрых побуждений?
— Рози, милая, речь не обо мне. Ник — финансист. А все финансисты немного параноики. Если он уверен, что ты вредничаешь, его сложно будет переубедить.
— Ты знаешь этого нахала всего несколько часов, а говоришь так, словно вы с ними узами связаны. Ты неисправима, Лили!
— Рози, ну что удивительного в том, что я в него влюбилась! Он красив, богат, влиятелен, остроумен. И то, как он смотрит на меня… О, от его взгляда меня насквозь продирает!
— Не сомневаюсь. Даже мне любопытно, как ты умудрилась запихнуть грудь в такое декольте, — едко отозвалась старшая сестра.
— Ты ошибаешься в отношении Ника. Он милый, — промурлыкала Лили.
— Милый… — передразнила ее Роза.
Двадцать минут спустя Роза снова была в постели. «Живи и дай жить другим» — эти слова вертелись в ее сознании. Некоторые так и живут. Но она-то всегда была уверена, что за этим принципом кроется безразличие к окружающим и забота о себе.
«Живи!» Хотела бы Роза знать, каково это. Но она отказывалась верить, что такая отрешенность от забот, как у Лили, или пренебрежение чувствами окружающих, как у Ника, — достойный пример для подражания.
В свои двадцать девять лет Роза продолжала задаваться вопросами.
Излишняя сварливость, явная небрежность в одежде вовсе не наносили урон ее самомнению — его у Розы Тейлор в сущности-то и не было. Она всю жизнь ощущала себя придатком своей родни, требующей заботы, всегда воспринимала происходящее с нею, как подготовительные курсы к школе жизни.