— Анна! — решительно позвал он и по-хозяйски стукнул кулаком в дверь. — Выдь-ка!
Звякнула задвижка, приоткрылась дверь, и на пороге показалась бабушка Анна. Она была одета, как и давеча, даже платок не сняла с головы. Значит, не ложилась спать, сидели и шептались в темноте. Вот бы узнать, о чем?
— А Надежда спит?
Надя слышала вопрос, но не откликнулась.
— Должно быть, вздремнула.
Стрюков подал знак, чтоб Анна прикрыла дверь.
— Мы с тобой люди пожилые и всякое дело должны понимать по-своему, а не так, как она. — Он кивком указал на дверь, за которой находилась Надя. — И ты ей внушение сделай. А то распустилась... Знаешь, чего ей могло быть за то, что кинулась на меня с подсвечником? Не знаешь? Так я скажу! Каторжные работы!
— Боже ты мой!.. Иван Никитич, не губи... — похолодевшими губами зашептала Анна.
— Покушение на хозяина — вот как такие дела называются. И закон за них спуску никому не дает. Конечно, сейчас все так повернулось, как будто и никакого закона нет. Но это неправда! Стоит мне шепнуть атаману только одно слово... Поняла?
— Я даже в голову не могу взять, как оно все случилось. Уж ты, Иван Никитич, будь отцом родным. А я ей за все это вон как голову намылила.
— Набезобразничаете, а потом в ногах валяетесь.
— Да разве мы когда хоть что-нибудь? Я, можно сказать...
— Не о тебе речь, — прервал Стрюков и большим пальцем снова указал на дверь. — Последнее время как волчица на меня поглядывает. Я тебе со всей моей предупредительностью говорю: остепеняй, пока не поздно.
— Да я и так... Прости, Христа ради!
Стрюков помолчал, нарочито растягивая паузу.
— Ладно, — сказал он, небрежно махнув рукой. — Пускай все остается, как было. Не на улицу же вас в самом деле. Но ты ей мозги вправляй. Вот так.
И, считая разговор оконченным, вышел.
Глава четвертая
Бабушка Анна вернулась к себе.
— Зачем он? — спросила Надя.
Старуха коротко передала разговор со Стрюковым.
— Все равно уйдем, — решительно отрезала Надя. — Уросливого коня не каждый ударит. А он... Да на меня родной отец руки не подымал!
— А куда уйдешь? — вздохнула бабушка Анна.
— У Семена изба пустует. Вот и вселимся. Он говорил как-то.
Бабушка Анна стала отговаривать Надю. Переехать в избу Семена не штука. А как жить дальше? На что? В городе, хоть лавки взять или, опять же, базар, все стало втридорога. Даром-то ведь никто ничего не даст, а капиталов они не нажили. И заработать копейку по нынешним временам не думай. Вон сколько ходит люда бродячего, голодного. Будто вся Россия с места стронулась. У всех только и разговору, что о работе да о куске хлеба.