— А самим Кобзиным! Это тебе не кто-нибудь!
— Интересно получается, — улыбнувшись в усы, сказал человек с бородкой. — И где же этот твой комиссар?
— Раскрой гляделки! — прорычал Юрочка. — Не видишь, что ли?
— Ты? — спросил Бондаря человек с бородкой.
— Вроде, — не совсем определенно ответил Бондарь.
— А я тоже комиссар Кобзин, — сказал человек с бородкой.
Кто-то из его спутников рассмеялся. Бондарь все это понял по-своему и весело заулыбался.
— Тоже подставной? — легонько хохотнув, спросил он. — Эта шпана, полковник Рубасов, три штуки комиссаров Кобзиных, шкура, исделал. — Бондарь протянул человеку с бородкой руку. — Здорово, тезка!
Но тот ему руки не подал.
— Нет, я не подставной, я настоящий. Два подставных уже арестованы, ты третий. Руки вверх! — приказал он. На Бондаря и Юрочку в упор глянули винтовки красногвардейцев. — Ни о места! Маликов, забери у них оружие.
Поняв, что сопротивление бесполезно, Бондарь охотно отдал Семену свой маузер.
— Хорошая машина, — непринужденно сказал он.
— Пожары — ваше дело? Жгли? — спросил Кобзин.
Бондарь покашлял в кулак.
— Боже упаси! Мы работаем по золоту!
— Красные банты нацепили, — не скрывая ненависти, сказал Кобзин. — Посдирайте с них! Завтра вас ревтройка судить будет. Расстреливать таких надо без жалости.
— За что, товарищ комиссар? — вдруг поняв, насколько опасно его положение, взмолился Бондарь. — Мы же ничего, поверьте совести! Нас выпустили за это самое...
— А вы рады стараться? — И, отыскав глазами Василия, Кобзин спросил: — Они? О них ты говорил?
— Как перед богом! — Василий перекрестился.
— Гад! Га-ад! — неожиданно завопил настороженно озиравшийся Юрочка и кинулся на Василия. Юрочку схватили несколько крепких рук. Тогда он упал на пол, стал биться всем телом и орать во весь голос: — Я псих! Я припадошный!
К нему метнулся Бондарь и, изловчившись, обеими руками вцепился в волосы.
— Падло! — скрипнув зубами, крикнул он. — Вставай!
Юрочка всхлипнул и покорно поднялся.
— Не дрожи, падла, будь человеком, — снова прикрикнул на него Бондарь. — Советская власть никого не обижает.
Приказав увести бандитов, Кобзин спросил у Семена, где хозяйка, и тут же увидел Надю. Она стояла на верху лестницы, обеими руками опершись на перила, вся подавшись вперед, и, казалось, готова была разрыдаться. Позади нее, все еще с винтовкой, стоял Обручев.
Семен Маликов кинулся к ним и, взяв обоих за руки, повел вниз к Кобзину.
— Вот она, Петр Алексеевич, Надя Корнеева. А это — тот самый студент Сергей Шестаков.
— Здравствуйте, — сказал Кобзин и пошел навстречу. Он протянул Наде руку, она хотела было подать свою, но вместо этого прижала ладони к лицу, чтобы скрыть вдруг покатившиеся слезы.