Отработал я с Аргоном общую, специальную тренировку, подготовил его к розыскной службе. Вскоре представился случай посмотреть, насколько эти тренировки были эффективными.
На заставе нас было двое инструкторов службы собак: я с Аргоном и сержант Дуров с розыскной собакой Беком.
Однажды служебная собака Дурова след не взяла. Начальник заставы и говорит:
— Александр Николаевич! Давай твоего Аргона попробуем, может, возьмет?!
Я пустил Аргона. Смотрю, активно взял след и повел. Километра два прошли — Аргон завертелся, заволновался: запутался. Я решил помочь ему, показать, в каком направлении могли пойти нарушители.
Неподалеку рос огромный дуб, и, когда мы дали осветительную ракету (поиск шел ночью), один из пограничников крикнул мне:
— Товарищ младший сержант (я тогда в том звании был), ноги торчат из-под кроны дуба!
Подали нарушителю команду:
— Бросай оружие!
На землю полетели немецкие карабины, потом с дерева слезли сами «герои» происшествия — оуновцы.
Я с этим Аргоном задержал не одного нарушителя, он оказался способным учеником.
Помню такой случай. В комендатуру пришла женщина и попросила помочь найти корову, которая пропала ночью со двора.
К женщине выехала группа во главе с капитаном Кондратьевым. Вошли в эту группу и мы с Аргоном.
Приехали, осмотрели двор, я поставил Аргона на след и начал вести преследование.
Километрах в четырех от дома, в овраге, мы обнаружили зарытую недавно яму. Аргон начал скрести лапами землю, а потом вытащил коровью шкуру.
Неподалеку мы нашли след повозки, запряженной парой лошадей. По колее этой повозки без труда удалось добраться до хаты, в которой было спрятано мясо, и откуда еще не успели скрыться пособники бандитов.
Так была обнаружена еще одна ниточка, связывающая бандитов с теми, кто под страхом смерти снабжал их продовольствием.
А через них добрались и до самих бандитов.
Ночные пограничные наряды столкнулись с вооруженной группой. Двое нарушителей было убито, а четверо прорвались на нашу территорию. Преследуя их, мы с майором Стекляшкиным оказались в большой деревне. Аргон подошел к колодцу и стал визжать. Мы с майором переглянулись, осмотрели колодец. Вроде все нормально; колодец как колодец, вода в нем, бадья деревянная на срубе, осмотрели все — на срубе грязь. «Откуда же она взялась? — думаю, — рядом с бадьей?»
Стекляшкин вынул из сумки тетрадь, вырвал оттуда несколько листков, мы подожгли их и, горящие, бросили в колодец.
Горящий факел долетел до середины, а потом его сильно потянуло в сторону. Мы поняли, что в колодце схрон.