Профессор упал в кресло, расстегивая воротничок рубахи.
— Стыдно, Георгий Иванович… Мы с вами не первый год работаем вместе, я всегда уважал вас и вправе ожидать к себе такого же отношения.
Он вдруг ощутил слабость. Болезненную, быстро нарастающую слабость. Закружилась голова, комната поплыла перед глазами.
«Давление! Погорячился!» — успел подумать профессор, теряя сознание; и уже в полузабытьи услышал далекий голос директора:
— Не волнуйтесь, Анатолий Николаевич. Ничего плохого я вам не сделаю.
Вслед за тем сознание его погасло.
…Профессор открыл глаза. А впрочем, он и не закрывал их. Смутно, как в воде, перед ним прошла расплывчатая тень. Слышались глухие удары, какая-то музыка.
В нос ударил запах уксуса и табачного дыма. Муть рассеялась, и он обнаружил, что сидит в зале ресторана, в двухместной полукабине, стены которой обиты красным пластиком. На столе перед ним тарелка с его любимым блюдом — пельменями. В руке у самого рта — ложка с дымящимся бульоном. За окном ночь кипит блестками огней.
Профессор медленно опустил ложку, цепенея от ужаса. Что с ним стряслось? Почему он здесь и почему ночь, если только что было утро? В кабину вошел вчерашний актер с бутылкой лимонада в руках.
— Надеюсь, все в порядке, Анатолий Николаевич? — весело сказал он, наполняя бокал. — Выпейте-ка немного воды и постарайтесь взять себя в руки.
Профессор поставил бокал перед собой и спросил бесцветным голосом: Что было со мной? Это новый вид наркоза?
— Ни в коем случае. Гораздо безвреднее. Просто теперь я на некоторое время воспользовался вашим мозгом. Мне нужно было побеседовать с актером, кое-что ему объяснить. Надо сказать, что он оказался на редкость восприимчивым и чутким человеком, не в укор вам будет замечено. У нас с ним вышел очень содержательный разговор. А сюда мы забрели случайно, решили поужинать. Теперь все понятно?
— Понятно, понятно, — механически повторил профессор, отхлебывая лимонаду. — Логика есть, продумано все хорошо… Значит, вас целая бригада и намерения, как видно, весьма серьезные, коль так основательно взялись за меня.
— Да, намерения серьезные, только бригады никакой нет. Кроме нескольких эпизодических персонажей, есть лишь два человека, играющих поочередно одну и ту же роль: вы и… он.
Актер с улыбкой постучал себя в грудь большим пальцем.
— Можно добавить к этому, что если с одним мы быстро и легко нашли общий язык, то другой упорно меня отрицает, несмотря, кажется, на весьма убедительные доказательства.
— К сожалению, ваши… доказательства можно объяснить и не прибегая к эффектным гипотезам, — возразил профессор.