- Я ничего не понял! Собственно говоря, что вам от меня надо? Какие еще заметки? Если у вас много свободного времени...
- Извините и еще раз извините, - перебил меня Клецанда. - Но нам действительно крайне интересны ваши воспоминания о том дне. Время связи истекает, а в двух словах теорию альтернативной этики не изложить. Если бы вы позволили в следующий раз, через год...
Я медленно покачал головой.
- Жаль. Ваш Учитель был уверен, что вы не откажете.
- Что-о?
- Я немного знаком с Учителем Барсегом. Он, разумеется, не имеет к нам ни малейшего отношения и весьма скептически относится к нашим концепциям. Мы с ним соседи и иногда встречаемся в гостевые дни. Мы ему любопытны, не более. Он, сами понимаете, не хотел говорить о вас, но потом все-таки сказал, что теория альтернативной этики могла бы у вас вызвать интерес и что вы занимались чем-то подобным за год до выпуска. "Шамиссо полагает, сказал он, - что повесть жизни закончена. Но это только пролог". Я не знаю, что он хотел этим сказать.
Он собирался еще что-то добавить, но в верхнем правом углу экрана замигали слова: "Конец связи".
Клецанда потрогал усы, наклонил голову и исчез. Конец связи.
Некоторое время я сидел перед пустым экраном, затем допил остывший кофе и встал. Все-таки никто из девяти... Они-то могли не посчитаться с моим запретом. А Мурад... впрочем, лучше о нем не думать, даже представить страшно на миг, что с ним...
Клецанда меня смутил. Гора родила мышь, и мышь оказалась дохлой! Если раньше я подозревал их в непонятных играх вокруг меня, Мурада и Преступления, то все это оказалось пшиком. Мемуары им нужны! Но что имел в виду мой Учитель? Я никогда не увлекался и не занимался альтернативной этикой. Да чего уж там, впервые о ней услышал только сегодня, от Клецанды. Что-то здесь не то!
Недавно я вспоминал Учителя Барсега. Странный приснился сон - будто стою в пустой комнате меж огромных зеркал, и отражения отражений образуют бесконечный коридор. Вижу перед собой не себя, а Барсега, а за ним кто-то еще, я знаю, это его Учитель, а за ним Учитель Учителя и так ряд фигур теряются в мутной глубине. Головы не поворачивая, знаю: за мной такой же бесконечный ряд. Но вот из глубины медленно и неотвратимо надвигается волна, зеркала рушатся, наконец приходит черед и Учителя Барсега - его изображение рассыпается сотнями осколков, и перед тем, как рассыпаться самому, я вижу кровавый поток, идущий сквозь пустоту разбитых зеркал. Просыпаюсь.
Дурной был сон, но вот, надо же, застрял в голове.
Я прошелся по комнатам, включил пылесборник, выключил пылесборник, вскрыл еще один ящик - он тоже оказался с видеоблоками. Разбирать их не стал, сегодня буду листать дневники.