— Ну, и как вам полет?
— Замечательно, гораздо лучше, чем ехать в карете. И совсем не страшно.
— Ну, тогда можно и приступать, даже не знаю, как это назвать, к ланчу, наверное. Вам чего налить, водки, коньяку, вина?
— Вина, пожалуйста.
— Ладно, а мне за штурвалом можно только пиво. Вот там внизу ящичек, откройте.
— Надо же, бананы, ананас… а это что? И откуда?
— Это киви, из Новой Зеландии.
За неспешной беседой я регулярно поглядывал вниз, не сильно ли мы отклонились от железки, и пару раз ненадолго возвращался к управлению, поправить курс.
— О, а это уже Москва? — заинтересовалась Мария Федоровна.
— Нет, пока только Подольск. До Москвы лететь еще минут двадцать. И — как ни жалко прерывать наше общение, но мне пора пилотировать.
Я начал потихоньку снижаться, по опыту зная, что наилучшая высота для экскурсии над большим городом — где-то метров пятьсот.
— Какая прелесть! — восхитилась императрица, когда мы пролетали над царицынской усадьбой.
Я взял курс на Кремль. После второго круга над ним пассажирка заявила:
— Великолепно! Обещайте мне, что как-нибудь покажете с воздуха и Петербург!
— Обязательно, — согласился я, — а лет через несколько, когда самолеты станут посовершеннее, и в вашу родную Данию можно будет слетать.
Мы повернули обратно, и я снова начал набирать высоту. По дороге домой в небе уже начали попадаться небольшие облака, и я, прибавив газу, чуть задрал нос. "Пересвет", практически пустой, да к тому же с наполовину выработанным бензином, бодро полез вверх. Полтора километра… два… два с половиной… Мы летели над редкими облаками. Сейчас-то мне такое зрелище казалось обыденным, но я помнил, каково было увидеть это в первый раз. Я глянул в зеркало — судя по виду, императрица была потрясена. Я открыл рот, чтобы прокомментировать зрелище, но тут мое ухо уловило какой-то посторонний призвук в работе моторов. Я прислушался — так и есть, левый звенит. Опять, значит, коренные подшипники… Это было нашей едва ли не самой большой головной болью в моторном производстве. Мало того, что треть уходила в некондицию, так и среди прошедших ОТК каждый двадцатый выходил из строя задолго до выработки ресурса.
Вообще-то "Пересвет" мог нормально лететь на двух моторах, а пустой — так и вовсе на одном, но выключать инвалида я не стал. Да, при выключении в моторе пришлось бы менять только подшипник, а продолжение работы приведет к списанию всего мотора, но не хотелось показывать императрице, что у инженера Найденова что-то может пойти не так. Хрен с ней, железякой дюралевой, имидж важнее, а на малом газу еще час она точно проработает.