– Нет. – Он стиснул зубы. – Не думаю, что ты понимаешь. В конечном счете речь идет о его музыкальной карьере. И вряд ли ты понимаешь, что я при этом чувствую. – Он пожал плечами. – Для него это одновременно и хорошо, и плохо, и, может быть, потом он будет мне даже благодарен. Но сейчас я знаю одно – он не должен выходить на сцену в такой сложный момент его жизни.
– Ты ему нравишься, – сказала Харриет.
Она надеялась, что правда обернется к лучшему.
– Он даже не знает меня. – Он повернулся на сиденье. – Черт, ты могла бы нанять сыщика много лет назад. Очевидно же, что у вас с Донни никогда не было недостатка в деньгах. Какого черта ты не сделала этого раньше?
– Это казалось несправедливым по отношению к Донни, – ответила Харриет.
– Знаешь что, Харриет? Я думаю, что это еще одна твоя ложь. Может быть, Донни был бы рад возможности жить без всего того притворства, которое вы нагромоздили. Нет, я думаю, что знаю, почему ты никогда не разыскивала меня.
Харриет сбавила скорость. Она не хотела слышать ничего из того, что хочет сказать Джейк. Она съехала на обочину. Мимо пронесся пикап с четырьмя охотничьими собаками.
Джейк подался вперед и на удивление нежно провел рукой по ее щеке.
– Ты боялась, правда?
Она сглотнула.
– Почему ты говоришь это?
Джейк опустил руку.
– Я помню Харриет Роджерс из школы Дулитла. Неловкую, нелюбимую, непопулярную Харриет. Харриет, которая чувствовала себя чужой в своей семье и с другими детьми. С Донни тебе было безопасно – хотя это была имитация нормальной жизни. Но, оставаясь с ним, ты была в безопасности от боли, которую мог тебе причинить парень, которого ты любила так сильно, что родила от него ребенка.
Харриет уперлась лбом в рулевое колесо. Она не будет плакать.
– Ты боялась быть любимой, не так ли, Харриет?
Она подняла голову и вытерла глаза.
– Я могу любить так же, как любой другой человек.
– Я не это сказал. – Его голос был мягкий и тихий. – Ты можешь давать любовь, но ты боишься брать ее.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Если ты позволяешь кому-то любить себя, это означает, что ты даешь ему власть перестать любить тебя, способность причинить тебе эмоциональную боль, которую ты изображаешь в своем искусстве, но которой избегаешь в жизни.
Харриет покачала головой:
– Я думала, мы говорим о том, как ты будешь присутствовать в жизни Зака.
– Харриет, я стараюсь не травмировать тебя, но если ты пытаешься уйти от разговора, мне придется встряхнуть тебя за твои очаровательные плечики, – пригрозил Джейк.
– Если ты не хочешь причинять мне боль, – парировала Харриет, – пожалуйста, перестань применять ко мне психоанализ. – Она повернулась на сиденье. – Может быть, я и боюсь, как ты выразился, брать любовь, но у меня все-таки есть чувства. Я думаю, это тебе нужно сходить к психологу. Посмотри на то, как ты и эта твоя Лилли обращаетесь друг с другом. – Харриет наклонила голову набок. – «О, Джейки, что это у тебя на лбу? Джейки?» А потом она ушла с Уивером, а ты даже глазом не моргнул. Ну и кто здесь не умеет приспосабливаться к обстоятельствам?