Наконец герцогиня завершила свою патетическую речь. Теперь все три девушки чувствовали себя несчастными, а больше всех Амелия. Старуха вбила себе в голову, что должна непременно поговорить с леди Кроуленд – скорее всего о воображаемых пятнах на коже Амелии, – и, бесцеремонно усевшись в экипаж Уиллоби, велела груму прислать за ней немного погодя собственную карету, чтобы доставить ее обратно в Белгрейв.
Грейс пришлось сопровождать ее светлость. Откровенно говоря, выбора у нее не было.
– Грейс? – снова заговорила Элизабет.
Грейс сжала губы в тонкую линию и впилась немигающим взглядом в пятнышко на обивке кареты, чуть левее головы герцогини.
– Кто это был? – не отставала Элизабет.
– Никто, – поспешно отозвалась Грейс. – Так все готово? Мы едем? – Она выглянула в окно, притворившись, что хочет узнать, почему медлит кучер. Экипаж должен был вот-вот тронуться в сторону Берджес-Парка, имения Уиллоби.
Грейс ужасно не хотелось ехать, даже короткое путешествие пугало ее. Она неохотно последовала за подругами к карете.
И вдруг увидела его. Разбойника.
Его звали не Кавендиш, но когда-то он носил это имя…
Он исчез прежде, чем герцогиня показалась на пороге замка. Стремительно развернул лошадь и понесся прочь. В седле он держался превосходно, даже такая скверная наездница, как Грейс, тотчас поняла, что в искусстве верховой езды этот человек знает толк.
И, главное, он ее видел. И узнал. Грейс точно знала.
Она это чувствовала.
Грейс нетерпеливо побарабанила кончиками пальцев по бедру. Она вспомнила о Томасе и об огромном портрете, проплывшем мимо раскрытой двери в гостиную. Затем ее мысли перескочили к Амелии, вечной невесте, помолвленной с герцогом еще в младенчестве. Потом она задумалась о собственной судьбе. Возможно, ее жизнь сложилась не совсем так, как ей того хотелось, но за годы жизни в замке Грейс научилась ценить покой и безопасность.
И вот объявился мужчина, способный разрушить ее мир.
И хотя она охотно продала бы кусочек души (скажем, восьмушку) за еще один поцелуй того, чьего имени даже не знала, в ответ на замечание Элизабет, что тот мужчина, кажется, ее знакомый, Грейс решительно покачала головой:
– Нет.
Герцогиня вздернула подбородок. Лицо ее раздраженно сморщилось.
– О чем это вы?
– Я интересуюсь, кто был тот мужчина в конце подъездной аллеи, – объяснила Элизабет прежде, чем Грейс успела придумать подходящий ответ.
Голова герцогини, будто на шарнире, резко повернулась в сторону компаньонки.
– Кто это был? – потребовала ответа старуха.
– Не знаю. Я не разглядела его лица. – Грейс не солгала. По крайней мере во второй части.