с сочувствием посмотрел на него, а потом перевѐл взгляд на дочь.
-Три дня в своей комнате. И чтобы шагу никуда не ступала! – гневно приказал
дочери герцог.
-Но, отец, - попыталась, было возразить Ремика, но он тут же оборвал еѐ.
-Ещѐ одно слово, Ремика, и этот срок продлиться до недели! – пригрозил герцог.
В этот момент раздался голос Артью:
-Поговори, милая! Это же твой отец!
Ремика незаметно бросила на него угрожающий взгляд, а вслед за этим покорно
кивнула головой. Герцог молча взял супругу под руку и повелительным взглядом
указал Ремике на дом.
-Я только попрошу прощения у своего супруга и сразу иду за вами!
-Надеюсь, что ты это сделаешь! – высокомерно ответил герцог. Они двинулись
вдоль аллеи по направлению к дому. А Ремика в это время с мрачным лицом
подошла к Артью. Тот изобразил злорадную гримасу и помахал ей рукой.
-Я буду без вас скучать, миледи!
-Ты поплатишься за сегодняшний день! – гневно процедила сквозь зубы Ремика.
Она бросила на Артью убийственный взгляд и…услышала его громкий, очень
громкий голос:
-Миледи, вы же хотели попросить прощения?
Герцог и герцогиня услышали эти слова. Они остановились и повернулись в их
сторону. Ремике ничего не оставалось, как громко попросить прощения и
удалиться. Прежде чем удалиться, она бросила на Артью глубоко мрачный
взгляд.
-Какая потеря…не приведи господи, - философски пробормотал Артью,
провожая еѐ взглядом. – А не пора ли отпраздновать эту потерю? Как ты
думаешь, Артью? Вот и я так думаю!
Глава 31
«Ах ты…низкий, мстительный, коварный…Артью!»
Оставшись одна в своих покоях, Ремика начала мерить комнату короткими
шагами. С каждым шагом она выплѐскивала бурлившую в ней ярость.
-Да как он посмел? Мало того, что оскорблял всѐ время, да ещѐ эту идиотскую
сцену подстроил. А отец тоже хорош. Кому он поверил? Этому обманщику? Как
он мог? Ведь я его дочь. Даже слова не дал сказать. Мерзавец,… я, конечно же, имею в виду Артью, - сочла должной внести поправку Ремика и продолжала гневным голосом бормотать. – Да кем он себя возомнил? Ну и что из того, что он лучше меня владеет шпагой? Что из того, что я женила его на себе обманом? У меня, кстати, в этом случае есть веские доводы…графиня на моей стороне,…да и я его люблю, очень люблю,…хотя он и не заслуживает…,- Ремика осеклась и подошла к зеркалу. Лицо Ремики выглядело весьма свирепо. – А, кстати, почему он не заслуживает моей любви? С чего ты взяла? Верно, ты завидуешь его умению владеть шпагой. И ещѐ ты ревнуешь его ко всем женщинам. И ещѐ ты не можешь сравниться с ним в красноречии. И ещѐ…как ты, вообще, можешь говорить о любви, если, по меньшей мере, уже четыре раза пыталась убить его. Разве это любовь, Ремика…?- Ремика с минуту удивлѐнно смотрела в зеркало, а потом с глубоким недоумением спросила, обращаясь к своему отражению. - Как ты можешь защищать этого мерзавца? Как? Четыре раза едва не убила? – передразнила она свои же слова и тут же вскричала с негодованием. – Ты знаешь, что первые два раза я и не собиралась его убить…впрочем, как и следующие два раза. Но дело в другом. Он собирался мне изменить. Потом собирался побить…ну, может, я слегка преувеличиваю…Слегка?… Именно. Слегка. Он ведь грозился спустить с меня шкуру или ты уже забыла эти слова? Помнишь? Вот и хорошо… За что? А вот это уже тебя не касается. Имелось намерение, а причины не столь важны. Интересно, чтобы ты мне говорила, если б он осуществил своѐ намерение?…Заслужила?…ну всѐ, с меня достаточно…вокруг одни враги, да и ты ещѐ со своими упрѐками…- Ремика упрямо тряхнула головой и демонстративно отвернулась от зеркала. Так же демонстративно она направилась в сторону балкона. Ей нужен глоток свежего воздуха. И тогда она успокоится. Тогда она сможет трезво оценить создавшуюся ситуацию и найдѐт причины, которые позволят ей простить Артью. Она ведь должна любить своего супруга, уважать, и, конечно, слушаться. Она просто не имеет права злиться на него. И уж тем более награждать всеми этими…некрасивыми эпитетами. Решено. С этой минуты всѐ изменится. Она будет покорной и молчаливой. Она будет называть его «мой милый Артью»…- Ремика вышла на балкон и сразу же развела руками в разные стороны. Запрокинув голову, она с наслаждением вдыхала свежие потоки воздуха, несущиеся с гор. Откуда-то снизу раздался весѐлый, а главное очень знакомый голос: