. Довершали все это великолепие, стальные перчатки и шлем. Перчатки были обычными, ладонь и подушечки пальцев закрывала кожа, остальное сталь, а вот шлем, шлем был произведением кузнечного искусства. Богатой игрушкой он не выглядел. Наоборот совершенно не привлекал внимание. Обычный барбют
[62] с Y-образной лицевым вырезом. Только напротив ушей были длинные вертикальные щели с заходящими друг за друга краями. Только верхние отростки буквы были закрыты чем-то вроде прозрачного серого пластика. Пластинчато-латная броня во всем великолепии.
Восхищенный, я повернулся к друзьям.
— Нравится? — спросил Дорн.
— Очень.
— А шлем вот такой племяш придумал, похвались давай, — он подтолкнул Керина вперед.
— Щели я сделал довольно широкие, — начал тот, оглядываясь на пришедших корчму моих друзей, — но благодаря конструкции они совершенно безопасны. А глазные прорези я закрыл мраморной слюдой.
— Так она же хрупкая, — сказал Яг Топор, завистливо меня разглядывая.
— Ничего не хрупкая, — возмутился Керин. — Я придумал, как ее в горне отпускать. Наоборот, как бы мягкой чересчур не оказалась. Легкий удар слюда выдержит, а от тяжелого и сталь не спасет. Голова все-таки.
— Опять было много свободного времени, вот и придумал, так? — спросил я парня.
— Нет, времени мало, — ответил юный Кулибин. — Но нового все равно хочется.
— А вот теперь подарки от нас всех, — сказал Дорн, протягивая мне мешок. — Примерь.
В мешке оказался пояс с портупеей и куча оружия. Натянув на себя сбрую, я снова посмотрел в зеркало. Широкий кожаный пояс усиленный стальными пластинами обхватывал талию. Тонкий ремешок портупеи начинался на правом боку и, проходя через левое плечо, опять возвращался на бок. На уровне диафрагмы к портупее крепился еще один ремень, кольцом охватывая грудь. Дорн проверил ремни и стал крепить к ним оружие и снаряжение. Двое кожаных ножен под мечи справа и слева, чехлы с пятью узкими, метательными ножами каждый, на ладонь ниже подмышек. Длинный кинжал на правое бедро прижал короткую юбку к ногам. Сумки с эликсирами заняли свое место на пояснице. Что-то вроде саадака с луком Дорн прикрепи к портупее за спиной. Небольшой треугольный тарч[63] с длинным ремнем оказался перекинут через правое плечо. Рукоять секиры, очень зловещего вида торчала из-за левого плеча. Три другие рукояти, поменьше, от метательных топоров[64], из-за правого. В руках оказалось совна. Дорн отошел на пару шагов и придирчиво оглядел меня.
— Чего-то не хватает. Так, братья? — сказал он.
— Так! — сотряс корчму дружный рев, вырвавшийся из двух десятков глоток.