– Это да, ужасно утомительно, – согласилась я. – Стараешься изо всех сил исправить положение, а потом делаешь вид, будто ничего не случилось. Любой, кто пользовался стимуляторами, знает, что они не работают. Ненавижу изображать сострадание.
– Да, – продолжила Далей. – Но вот возьми Жан-Клода. Он молодой, а у него никогда полностью не стоит.
– Правда?
– Да, даже когда я наряжаюсь, как та кошечка, за которой в мультике гонялся французский скунс, помнишь?
– Далей, я же объясняла тебе: это оттого, что у него слишком большой член.
Александра говорила так, словно предъявляла вещественное доказательство номер один на суде против вялых пенисов.
– Что? – воскликнула я.
– Да, Стефани, это оттого, что он слишком большой.
Некоторые пенисы никогда как следует не твердеют. Ну, как в порнофильмах, такое иногда заметно. Они такие большие и тяжелые, что им не хватает крови что ли.
– Поверь мне, размеры члена не имеют никакого отношения к тому, торчит он или падает. Он обрезан?
Далей помедлила, уставившись в потолок с таким видом, будто пыталась вспомнить, где забыла в последний раз свои серьги.
– Нет.
– Так что ты делаешь с лишней кожей, когда дудишь в него? – Наверняка она все делала не так.
– Дудишь? – переспросила Александра.
– Ну, сосешь. – Я знала, что выражаюсь, как мужик.
Однажды я подслушала это словечко в баре, и с тех самых пор мне все хотелось его употребить.
– Я... – Далей поставила руки в исходное положение, словно самой ей было не вспомнить и она рассчитывала на мышечную память. – Я ее подбираю.
– Подружка, это же не машина, тут пассажиров не подбирают. Вот в этом все и дело. – Я многозначительно покачала головой, словно врач, уверенный в своем новом диагнозе. – Прежде чем ты его засосешь, надо всю эту кожу оттянуть и прижать. Понимаешь, с необрезанным членом свои хитрости.
– Фу! Хватит, девочки, – строго произнесла Алекс. – Вам не кажется, что все это смахивает на школу?
Александра погрузилась в управление радиоволнами; она отвергла любимое авторадио Далей, постепенно двигаясь к каналу, где бы можно было без помех расслышать альтернативные песни из тех, к которым она знала все слова.
– Как это? – повернулась ко мне Далей.
– Ну, вот мы тут сидим на заднем сиденье машины. Я со школы не ездила ни на каких машинах, кроме такси. Тогда у нас из открытых окон играли «Лед Зеппелин». Помню, Хилари Коэн тогда сделала потише и сказала мне: «Стеф, одно дело слушать на полной громкости какую-нибудь попсу, но «Лед Зеппелин» или «Грейт-фул Дэд» так включать – это дурной тон. Так нельзя». Я тогда совсем ничего в жизни не понимала. И как вы двое меня терпите?