Однажды утром приехали Линдси и Джадд с малышкой Эмили. Грифф заявил, что у него дома сейчас неподходящая для них обстановка. Однако друзья проигнорировали слова Гриффа и обустроили временную детскую в одной из самых больших гостевых комнат наверху.
— Завтра мы отправляемся рыбачить, — сказал Джадд.
— А сегодня вечером ты искупаешь Эмили, — добавила Линдси.
Вечером Грифф зашел в детскую. Розовощекая и здоровенькая Эмили с белокурыми мамиными волосами и темными глазами папы была настоящей красавицей. Он взял ее на руки. Малышка взглянула прямо ему в глаза и улыбнулась.
— Я все подготовила, — сказала Линдси. — Таз с теплой водой, губка, шампунь. Полотенце позади тебя.
Грифф взглянул на Линдси:
— Но ты ведь не собираешься оставить меня с ней одного, правда?
— Я буду рядом, если понадоблюсь. — С этими словами Линдси вышла.
— Итак, малышка, похоже, мы остались вдвоем.
Эмили так наслаждалась купанием, что после этой божественной процедуры Гриффу пришлось менять рубашку на сухую. Вытащив Эмили из воды, он завернул ее в. по-: лотенце, вдохнул изумительно сладкий аромат кожи. чистого малыша и невольно подумал, каково это — иметь своих детей. Но тут же убедил себя, что жена и дети не для него.
Ну почему он не контролировал себя, когда они занимались сексом с Ник? Это так было не похоже на него.
Он виноват в том, что не использовал презерватив. Ник может быть беременна. А теперь она в руках этого психопата и борется за свою жизнь.
— Грифф! — позвала Линдси. — Все в порядке? Грифф прижался щекой к маленькой щечке Эмили и наконец вернул девочку маме. Только потом, когда он посмотрел на Линдси затуманенными глазами, он понял, что плачет.
Он сглотнул.
— Ник может быть беременна.
— О! Откуда ты…
— Если она беременна, то это мой ребенок.
— О, Грифф, нет. Линдси порывисто обняла его.
* * *
Ник лежала в позе эмбриона, прижав ноги к груди скрестив руки. Из этой тесной клетки невозможно было выбраться никоим образом.
Сегодня он наконец поймал ее.
И это произошло по ее собственной вине. Она наткнулась на ручей и не могла не поддаться искушению и не искупаться в нем. Она замешкалась, вместо того чтобы бежать, будучи всего на шаг впереди него.
Вечером она не получила ни хлеба, ни воды.
— Ты разочаровала меня, — сказал он. — Я поймал тебя слишком быстро. Охота не удовлетворила меня. Боюсь, тебя придется наказать.
Наказание заключалось в том, что Ник была заперта в металлической клетке, чуть-чуть большей, чем собачья конура, и оставлена в лесу на всю ночь.
Ник не могла спать. В животе урчало от голода, а тело затекло от того, что она несколько часов находилась в одном положении. Она замерзла. И ночные звуки природы будоражили воображение. Ухали совы, выли звери, а ночной ветер жалобно стонал в ветвях деревьев.