Как же Омуранги мог лгать?
— Ты все врешь, — Питер шагнул вперед. — Я тебя не боюсь! Ты не можешь нас убить, потому что боишься пророка и его божественной силы.
Дети переглядывались, кто-то уже потянулся к мачете. Они уже готовы сбиться в стаю, ощетиниться лезвиями, готовы рвать и резать. Лишь бы только не узнать ничего, что могло бы поколебать их правду. Их мир.
— Но ваш капитан умер. Я убил его. Случайно.
Мальчики замерли.
— Ты — дьявол! — Питер словно обезумел. Как легко они все срывались в ярость и безумие, словно ища в этом беспамятстве какой-то выход. — Ты все врешь!
— Питер, ты хочешь убить меня? — Лесной Ужас сдвинулся с места, и, неслышно переступая лапами, вышел на поляну. — Попробуй.
Пламя костра осветило черную фигуру. Только сейчас мальчики увидели, насколько он действительно громаден.
— Подойди, Питер. Давай. Я ничего тебе не сделаю.
Мальчик помедлил секунду и с всхлипом бросил мачете.
— Ты все врешь, — пытаясь сдержать слезы, сказал он. — Ты все врешь, ты дьявол, я не верю тебе. Так не может быть. Так не может.
И он опустился на землю, уткнулся лицом в колени. Плечи его подрагивали от рыдания — беззвучного, бесслезного и горького.
— Я приду завтра. Мы поговорим утром, Питер. Этой ночью вас никто не тронет. И не убегайте — в лесу звери, многие из них опасны.
Замба Мангей развернулся и исчез в ночи.
Мальчики не смогли уснуть до рассвета. Кто-то ковырял угли палкой и подбрасывал собранный хворост, кто-то сидел, тупо глядя в одну точку, кто-то бродил хаотично кругами вокруг костра, словно порываясь уйти в лес, и все не никак не мог решиться. Наконец все устали, и вповалку, друг на друге, улеглись у костра. Андрая хотел было выставить охранение, потом махнул рукой.
«Нет разницы», — подумал он. — «Убьет ли нас Замба Мангей, или прикончит лес. Нет разницы. Я все равно не знаю, куда идти».
Один только Питер продолжал сидеть. Обхватив колени, он качался вперед-назад, монотонно, час за часом.
Эта ночь связала их. Пережитый страх не сблизил, но объединил. Они уже были не взвод-стая, все перемешалось, все изменилось этой ночью. Кто теперь был командиром, а кто — самым слабым? Все спали друг на друге, дергаясь и бормоча во сне.
Светало. Лес просыпался, шелестел миллионами листьев. Над его высокой кромкой, в туманной дали зажглись снежным холодом вершины Рувензори, следом за ними запылали пики гор Вирунги.
Питер сидел, не замечая рассвета. Он не мог уснуть, не мог ходить, он ничего не мог делать. Вся голова его была занята только одним только вопросом: «Как так может быть, что Великий Омуранги обманул их?». Разве так может быть? Да, во взводе были ложь, смерть и убийство, но были и законы — заповеди, которые дал им Омуранги. И все в Эдеме жили по ним, и это было правильно. Они были солдаты, защищали Эдеме от диких. Забирали у них еду и здоровых женщин с детьми — чтобы те не умерли в языческой тьме. Женщины и дети работали на полях. Они — солдаты — воевали. А Омуранги защищал их от Порчи. И возносил в рай достойных, пока не пришло время Царствия Божьего.