Логико-философские исследования (Избранные труды) (Вригт)

I. ДВЕ ТРАДИЦИИ

(1) Почти все научные "революции" свидетельствуют о неразрывной связи, существующей между открытием новых фактов и изобретением новой теории, объясняющей их, а также о тесной взаимосвязи описания фактов и образования понятия. См., например, анализ открытия кислорода и ниспровержения флогистонной теории горения, данный Куном в книге "Структура научных революций", М., 1977, с. 83–84, и в других местах.

(2) Ср.: Popper К. Logik der Forschung. Vienna, 1935, Sect. 12; Hemреl С. G. The Function of General Laws in History. — "The Journal of Philosophy" 39, 1942, Sect. 4; Сaws P. The Philosophy of Science. N.Y., 1965, Sect. 13.

(3) Тезис о "структурном тождестве объяснения и предсказания" был подвергнут критике несколькими современными авторами. Решающим толчком для дискуссии по этому вопросу послужили работы: Scheffler I. Explanation, Prediction, and Abstraction. — "The British Journal for the Philosophy of Science" 7, 1957, и: Hansоn N. R. On the Symmetry of Explanation and Prediction. — "The Philosophical Review" 68, 1959. Аргументы за и против этого тезиса подробно проанализированы в: Hempel C. G. Aspects of Scientific Explanation, Sect. 2. 14. In: Aspects of Scientific Explanation and other Essays in the Philosophy of Science, N.Y., 1965. Этот тезис защищается также в: Angel R. В. Explanation and Prediction: A Plea for Reason. — "Philosophy of Science" 34, 1967.

(4) Классический пример столкновения аристотелевской и галилеевской точек зрения дают две работы Галилея, написанные в форме диалога: "Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой" и "Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки". Разумеется, эти работы не дают исторически верной картины аристотелевской науки и ее методологии. Однако в них с поразительной ясностью очерчены два различных подхода к объяснению и пониманию явлений природы. Превосходный обзор различия между двумя типами науки дан в работе: Lewin К. Der Ubergang von der aristotelischen zur galileischen Denkweise in Biologie und Psychologie. — "Erkenntnis" 1, 1930/31: "При сопоставлении аристотелевского и галилеевского образования понятий в физике нас интересуют не столько субъективные особенности теорий Галилея и Аристотеля, сколько некоторые существенные различия в способах мышления, которые оказывали влияние на исследование фактов в аристотелевско-средневековой и послегалилеевской физике" (S. 423).

(5) О платоновских истоках нового естествознания, возникшего в эпоху позднего Возрождения и барокко, см.: Burtt E. A. The Metaphisical Foundations of Modern Physical Science. London, 1924; Cassirer E. Galileo's Platonism. In: "Studies and Essays Offered in Homage to George Sarton". Ed. by M. F. Ashley Montagu, N.Y., 1946, и Koyre A. Etudes galileennes I–III. Paris, 1939.

(6) В этих терминах в лучшем случае лишь частично отражается данная противоположность. Хотя у Аристотеля и в аристотелевской науке делается сильный упор на телеологию, далеко не все объяснения, характерные для этого типа мышления, являются телеологическими. Аристотелевские объяснения, включая многие известные примеры часто используют термины "способности" или "силы", ассоциируемые с некоторой "сущностью". Однако такие объяснения сходны с подлинно телеологическими в том отношении, что они представляют собой скорее экспликации понятий, чем гипотезы о причинах. Аналогично, объяснения Галилея и "новой науки", заменившие объяснения аристотелевской науки, являлись каузальными в строгом смысле слова. Прототипом галилеевских объяснений являются объяснения, опирающиеся на законы, которые связывают количественные свойства различных родовых событий. Таким образом, эти объяснения соответствуют подводящей модели (см. ниже, разд. 2 и 5). Согласно принятой в данной работе точке зрения, в этом их отличие от подлинно телеологических объяснений.

(7) Термин "механистический" следует употреблять с осторожностью. Кибернетические и системно-теоретические объяснения, соответствующие подводящей модели (см. ниже, разд. 7), можно охарактеризовать как "механистические" в широком смысле. Однако они в значительной степени отличаются от "механистических" объяснений в более узком смысле этого слова.

(8) Ср.: Милль Д. С. Огюст Конт и позитивизм. M., 1897 и ссылки на Конта и позитивизм в его работе: Система логики, M., 1899, особенно в кн. VI.

(9) Существуют разные способы характеристики "позитивизма". Некоторые связывают позитивизм с феноменалистской или сенсуалистской теорией познания, а современный позитивизм — с верификационной теорией значения. При другом способе позитивизм связывается с "сциентистским" и "технологическим" пониманием знания и его применения. Милль в большей мере позитивист в первом смысле, чем Конт. Позитивизм Конта относился главным образом к философии науки (см.: Конт О. Курс положительной философии. СПб., 1900, предисловие автора). Его главной целью ("первой целью", "особой целью") была победа "позитивного", научного духа в изучении социальных явлений (см. там же, лекция 1, с. 11). С этим у него соединялось непоколебимое убеждение в важности научного знания для осуществления социальных реформ. "Наконец… основное свойство науки, названной мной положительной философией, на которое я должен указать теперь же и которое по своему громадному практическому значению должно более всего привлечь к ней всеобщее внимание, состоит в том, что положительную философию можно считать единственной прочной основой общественного преобразования" (там же, с. 20–21). Интересно сравнить Конта, проповедовавшего технологическое понимание знания, с Фрэнсисом Бэконом. Оба внесли огромный вклад в формирование определенного "духа научности", но ничего не сделали для действительного прогресса науки.

(10) Конт О. Курс положительной философии. Предисловие автора: "…Положительная философия… указывает на однообразный прием рассуждения, приложимый ко всем предметам, подлежащим человеческому исследованию". Там же, лекция 1, с. 24: "Что же касается самой доктрины, то в ее единстве нет никакой необходимости; достаточно, чтобы она была однородна. Поэтому мы в этом курсе рассматриваем различные классы положительных теорий с двух точек зрения: единства метода и однородности доктрин".

(11) Конт О. Курс положительной философии. Лекция 1 (о понятии "социальная физика") и лекция 2.

(12) Милль Д. С. Система логики. Кн. III, гл. 12; Конт О. Курс положительной философии. Лекция 1. Конт не дает какого-либо систематического анализа объяснения. Основной упор он делает на предсказании. Ср.: Конт О. Дух позитивной философии. СПб., 1910, ч. I, гл. 1, 3 (с. 19): "Таким образом, истинное положительное мышление заключается преимущественно в способности видеть, чтобы предвидеть, изучать то, что есть, и отсюда заключать о том, что должно произойти согласно общему положению о неизменности естественных законов".

(13) Милль Д. С. Система логики. Кн. III, гл. 12, 1: "Объяснением" единичного факта признают указание его причины, т. е. установление того закона или тех законов причинной связи, частным случаем которого или которых является этот факт". Конт отказывается от поиска "причин". Он связывает такой поиск с "допозитивной", метафизической стадией в развитии науки. В позитивной науке роль причин выполняют общие законы. Ср.: Конт О. Курс положительной философии. Лекция 1. Его же: Дух позитивной философии, ч. I, гл. 1, 3.

(14) Ср. цитату из "Системы логики" Милля в прим. 13. Конт О. Курс положительной философии. Лекция 1, с. 4: "Объяснение явлений… есть отныне только установление связей между различными отдельными явлениями и несколькими общими фактами…"

(15) Милль Д. С. Система логики, кн. VI, гл. 3, 2: "Другими словами, науку о человеческой природе можно признать существующей постольку, поскольку приблизительные истины, составляющие практическое знание человечества, могут быть представлены в качестве выводов, короллариев из тех всеобщих законов человеческой природы, на которых они основываются" (с. 687).

(16) Ср.: Конт О. Дух позитивной философии, ч. I.

(17) Конт, в частности, осознавал эту связь с традицией. Ср.: Конт О. Курс положительной философии. Лекция 1. Согласно Конту, наука вступила на позитивную стадию благодаря именно Бэкону и Галилею.

(18) Виндельбанд В. История и естествознание. — В кн.: Виндельбанд В. Прелюдии. СПб., 1904.

(19) Dгоуsеn J. G. Grundriss der Historik, 1858. Методологическая дистинкция, предложенная Дройзеном, первоначально имела форму трихотомии: философский метод, физический метод и исторический метод. Цели этих трех методов заключаются соответственно в том, чтобы узнать (erkennen), объяснить и понять. О герменевтической методологии истории Дройзена см.: Wасh J. Das Verstehen, Grundzuge einer Geschichte der hermeneutischen Theorie im 19. Jahrhundert I–III, Tubingen, 1926/33, vol. III, ch. ii.

(20) См.: Dilthey W. Einleitung in die Geisteswissenschaften, 1883; его же: Ideen uber eine beschreibende und zergliedernde Psychologie; его же: Die Entstehung der Hermeneutik; его же: Der Aufbau der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften. (Эти работы напечатаны в: Dilthey W. Gesammelte Schriften (I–VII). Leipzig, 1914–1927.) О герменевтике Дильтея см.: Stein A. Der Begriff des Geistes bei Dilthey. Bern, 1913. Об истории понятия "понимание" (Verstehen) вообще см.: Apel К. О. Das Verstehen (eine Problemgeschichte als begriffsgeschichte) — In: Archiv fur Begriffsgeschichte 1, 1955.

(21) Работой, в которой был введен термин "Geisteswissenschaft" (науки о духе), по-видимому, является немецкий перевод "Системы логики" Милля, сделанный в 1863 г. Книга VI "Системы логики" в переводе названа "Von der Logik der Geisteswissenschaften oder moralischen Wissenschaften". Благодаря Дильтею этот термин получил распространение. Ср.: Frischeisen-Kohler М. Wilhelm Dilthey als Philosoph. — "Logos" 3, 1912.

(22) Психологическая теория понимания и исторического знания Зиммеля изложена в его работах: Simmel G. Die Probleme der Geschichtphilosophie. Leipzig, 1892 (в рус. пер.: Проблемы философии истории. M., 1898), особенно Ch. I, и: Simmеl G. Vom Wesen des historischen Verstehens. Berlin, 1918.

(23) Дройзен в работе: Enzyklopadie und Methodologie der Geschichte, 1857/1937, уже утверждал: "Наше историческое понимание полностью обусловлено нашими языковыми средствами" (s. 25). Понятие понимания Дильтея ("Einleitung in die…" и "Ideen uber eine…") первоначально носило сильный "психологический" и "субъективистский" оттенок. Позднее ("Der Aufbau der geschichtlichen…"), по-видимому в результате усиления влияния на него гегелевской философии, он стал подчеркивать "объективный" характер результатов, достигаемых с помощью метода понимания. См. также: Dilthey W. Die Entstehung der Hermeneutik, особенно: Appendix, s. 332–338.

(24) Термин "социология" использовал также Милль в "Системе логики".

(25) Методологическая позиция Дюркгейма лучше всего уясняется из его работ: De la division du travail social, 1893 (в рус. пер.: О разделении общественного труда. Одесса, 1900) и: Les regles de la methode sociologique, 1894 (в рус. пер.: Метод социологии. Киев-Харьков, 1899). Несмотря на позитивистскую установку, некоторые главные идеи Дюркгейма, например о "коллективных представлениях" (representations collectives") социального сознания, я думаю, было бы полезно переинтерпретировать в терминах герменевтической методологии понимания.

(26) О позиции M. Вебера см., в частности: Wеbег M. Uber einige Kategorien der verstehenden Soziologie. — "Logos" 4, 1913; его же: Wirtschaft und Gesellschaft, Grundriss der verstehenden Soziologie. Tubingen, 1921, Pt. 1 ch.i.

(27) В отношении Маркса указанная двойственность приводит к радикально различающимся интерпретациям его вклада в философию. (Неправильно говорить о двойственности позиции Маркса. Марксизм отличается единством всех его сторон и концепций. При этом монизм К. Маркса коренным образом отличается от монизма позитивистов. См. вступительную статью с. 24–25. -Прим. ред.)

(28) Идеи Гегеля о необходимости и законе см. в: Гегель Г. В. Ф. Наука логики, т. 2. M., 1971, разд. 1, гл. 3 ("Основание") и Энциклопедия философских наук, т. 1. M., 1974, ч. I, разд. 2, 147–159. Гегелевские взгляды о причинности, необходимости и объяснении лучше всего, вероятно, изучать по раннему сочинению "Йенская логика" (Jenenser Logik, Metaphysik und Naturphilosophie. Leipzig, 1923, S. 40–76.) 0 концепциях закона и необходимости в марксистской философии см.: Rapp Fr. Gesetz und Determination in der Sowjetphilosophie, Dordrecht-Holland, 1968. Маркс часто говорил, что социальные законы обладают "железной необходимостью" или действуют с "непреложностью законов природы". Ср.: Marcuse H. Reason and Revolution: Hegel and the Rise of Social Theory. Oxford, 1941, p. 317 f; Коn I. S. Die Geschichtsphilosophie des 20. Jahrhunderts I–II. Berlin, 1964, Bd. I, s. 290. См. также главу о причинности и необходимости в природе в работе В. И. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм" (Полн. собр. соч., т. 18, с. 157–175).

(29) Эта схема, часто связываемая с Гегелем, является изобретением Фихте. Гегель не использует ее явно, однако, несомненно, она применяется во многих типично гегелевских, а также марксистских "движениях мысли".

(30) Ср: Litt Th. Hegel, Versuch einer kritischen Erneuerung. Heidelberg, 1953, s. 220ff. ("Evolution und Dialektik").

(31) Ср.: Hartmann N. Aristoteles und Hegel. - In: Hartmann N. Kleinere Schriften II. Berlin, 1957; Marcuse H. Reason and Revolution…, p. 40f., p. 122.

(32) Гегель о телеологии см. в: Гегель Г.Ф.В. Наука логики, т. 2, разд. 3, гл. 2. "Механистическое" объяснение не дает нам полного понимания явлений природы; объяснение приобретает законченный характер, только если дана телеологическая перспектива.

(33) Вопрос об отношении к Гегелю Дильтея и вообще философов герменевтической методологии сложен. Эволюция Дильтея от "субъективно-психологической" к более "объективно-герменевтической" позиции означала в то же время растущую ориентацию на Гегеля и гегелевскую традицию (ср. выше, прим. 23). Об этих связях см.: Marcuse H. Hegels Ontologie und die Grundlegung einer Theorie der Geschichtlichkeit. Frankfurt am Main, 1932, особенно S. 363ff.; Gadamer H. G. Wahrheit und Methode, Grundzuge einer philosophischen Hermeneutik. Tubingen, 1960, особенно Pt. II, Sect. 2. Решающее значение для возрождения в нашем столетии интереса к Гегелю сыграла работа Дильтея: Diltheу W. Die Jugendgeschichte Hegels, 1905.

(34) Типичным представителем этих современных наследников позитивизма является К. Поппер. Он всегда подвергал упорной критике позитивизм Венского кружка и "индуктивизм" позитивистской философии науки. Однако антипозитивизм Поппера и его последователей не должен затушевывать историческую преемственность их взглядов позитивизму или затемнять их противоположность другим, открыто антипозитивистским направлениям современной философии. По существу, движение мысли, именуемое иногда критическим рационализмом, продолжает в нашу эпоху интеллектуальную традицию, двумя великими классическими представителями которой являются О. Конт и Д. С. Милль. Ср.: Albert H. Traktat liber kritische Vernunft. Tubingen, 1968.

(35) Концепцию К. Поппера см., напр., в: Роррer К. Logik der Forschung. Vienna, 1935, Sect. 12. Позднее Поппер утверждал, что не Гемпель, а он является создателем этой теории, которую он называет "каузальным объяснением" (Popper К. Open Society and Its Enemies I-П. L., 1945, Ch. XXV, Sect. 2). Фактически же теория Поппера-Гемпеля еще со времени Д. С. Милля и У. С. Джевонса стала чем-то вроде общего места в философии. Ср.: Ducasse C. J. Explanation, Mechanism, and Teleology. — "The Journal of Philosophy" 22, 1925, p. 150f.: "Объяснение, по существу, заключается в выдвижении некоторой гипотезы о существовании факта, относящегося к объясняемому факту так, как относится антецедент известного закона к его консеквенту"; Hobart R. E. Hume without Scepticism. (I–II). — "Mind" 39, 1930, p. 300: "Объяснить событие значит показать, что оно должно было произойти. Это значит представить его как следствие некоторой причины, иными словами, как частный случай закона". Примеров высказываний такого рода можно привести множество.

(36) Drау W. H. Laws and Explanation in History. London, 1957, p.1.

(37) Работы Гемпеля, составляющие его основной вклад в теорию объяснения, начиная со статьи об общих законах в истории (1942), собраны в кн.: Hempel С. G. Aspects of Scientific Explanation. - In: Aspects of Scientific Explanation and other Essays in the Philosophy of Science. N.Y., 1965. Заслуживает внимания также: Hemрel С. G. Explanation in Science and in History, — In: Drау W. H. (ed.). Philosophical Analysis and History. N.Y., 1966.

(38) Насколько я знаю, впервые различие между двумя видами общей модели объяснения было проведено в работе: Hemреl С. G. The Logic of Functional Analysis. - In: Gross L. (ed.) Symposium on Sociological Theory. N.Y., 1959. Позднее Гемпель разработал его в: Deductive-Nomological vs. Statistical Explanation. - In: Minnesota Studies in the Philosophy of Science (III), ed. by H. Feigl and G. Maxwell, Univ. of Minnesota Press, 1962; Explanation in Science and in History, 1962–1966; Aspects of Scientific Explanation, 1965. Истолкование Гемпелем второй модели подверглось изменениям, которые можно проследить в указанных статьях. Терминология также изменилась. Гемпель по-разному называет объяснения недедуктивного типа: "индуктивные", "статистические", "вероятностные" и "индуктивно-статистические".

(39) И терминология, и значение этих различных терминов еще не устоялись. Я предпочитаю использовать термины эксплананс (мн. ч.: эксплананты) и экспланандум. Первый термин обычно определяют (понимают) как охватывающий и базис объяснения, и законы. См., например: Hempel C.G. -Oppenheim P. Studies in the Logic of Explanation. — "Philosophy of Science" 15, 1948, Sect. 2. Мне представляется, в основном по терминологическим основаниям, что лучше использовать термин "эксплананс" только для обозначения базиса, т. е. высказываний об индивидуальном факте, из которых в конъюнкции с законами дедуцируется экспланандум.

(40) Ср.: Wright G. H. von. Norm and Action. London, 1963, Ch. II, Sect. 6.

(41) Оригинальный вариант парафразированного здесь примера см. в работе: Неmpel С. G. The Function of General Laws in History, Sect. 2.1.

(42) He существует однозначной стандартной формы этой модели (ср. выше, прим. 38). Мы анализируем лишь один из вариантов этой модели.

(43) Сомнения относительно экспликативной силы данной модели возникли и обсуждались в литературе и раньше. См.: Gluck S. E. Do Statistical Laws Have Explanatory Efficacy — In: "Philosophy of Science" 22, 1955;Scriven M. Truisms as the Grounds for Historical Explanation. - In: Gardiner P. (ed.). Theories of History. Glencoe, III, 1959; Dray W. Н. The Historical Explanation of Actions Reconsidered. - In: Hook S. (ed.). Philosophy and History. N.Y., 1963 (в рус. пер.: Дрей У. Еще раз к вопросу об объяснении действий людей в исторической науке. — В кн.: Философия и методология истории. M., 1977). Замечания Скрайвена и Дрея сходны с нашей критикой этой модели. Индуктивно-вероятностные объяснения, используя удачное выражение Скрайвена, "теряют силу в индивидуальном случае" (з. 467). "Событие, — говорит Скрайвен, — может попасть в сеть статистических законов, однако оно локализуется и объясняется лишь в сети номических связей" (там же).

(44) Об индивидуальных и родовых событиях см. ниже, гл. II, разд. 4, а также: Wright G. H. von. Norm and Action. Ch. II, Sect. 5.

(45) О роли вероятности в каузальном анализе см.: Suppes P. A Probabilistic Theory of Causality. Amsterdam, 1970. Этот автор определяет понятие причины в терминах вероятности. Под prima facie причиной события он понимает другое событие, такое, что исходная вероятность первого события меньше, чем вероятность этого события в том случае, когда дано второе. Я сомневаюсь, согласуется ли это с каким-либо распространенным или естественным использованием слова "причина" (или "prima facie причина"). Однако у меня нет возражений против того, чтобы говорить о релевантности (появления) события по отношению к степени вероятности (появления) другого события как о некотором виде "каузальной" релевантности.

(46) Гемпель всегда настаивал на этом различии. Отношение каузального объяснения к дедуктивно-номологическому объяснению вообще подробно рассматривается в: Hempel C. G. Aspects of Scientific Explanation. 1965, p. 347ff. Милль ("Система логики", кн. III, гл. 12, 1) и Поппер ("Logik der Forschung", Sect. 12), по-видимому, неявно отождествляют каузальные объяснения и объяснения посредством общих законов.

(47) Н. Гартман (Hartmann N. Teleologisches Denken. Berlin, 1951) проводит различие между телеологией процессов, форм и целого. Эйла (Ауаla F. J. Teleological Explanation in Evolutionary Biology. — "Philosophy of Science" 37, 1970, p. 9) упоминает о трех случаях телеологии в природе, а именно: а) "когда конечное состояние, или цель, сознательно ожидается агентом", б) саморегулируемые системы, в) "структуры, анатомически и физиологически предназначенные осуществлять некоторую функцию".

(48) Критические замечания на эту статью см. в: Taylor R. Comments on a Mechanistic Conception of Purposefulness. — "Philosophy of Science" 17, 1950; его же: Purposeful and Non-Purposeful Behavior: A Rejoinder. - там же; и ответ Розенблюта и Винера в работе: Rosenblueth A., Wiener N. Purposeful and Non-Purposeful Behavior. - там же; перепечатано в: Buckley W. (ed.). Modern Systems Research for the Behavioral Scientist: A Sourcebook. Chicago, 1968.

(49) P. Тейлор ("Comments on a Mechanistic Conception…") называет позицию Розенблюта, Винера и Бигелоу "механистической" концепцией целесообразности. Однако термин "механистический" следует в этом случае понимать в более широком смысле, который, на мой взгляд, лучше выражается термином "каузалистский". Ср. выше, прим. 7.

(50) Сами авторы не называют свой подход "каузальным". Напротив, они стремятся провести различие между каузальностью и собственным понятием телеологии. На мой взгляд, термин "каузальный" они понимают слишком узко.

(51) Строго говоря, эти авторы выступают за ограничение понятия "телеологическое поведение" понятием "целенаправленные реакции, регулируемые ошибками". "Таким образом, телеологическое поведение становится синонимом поведения, контролируемого посредством отрицательной обратной связи" (Rosenblueth A., Wiener N., Вigеlоw J. Behavior, Purpose, and Teleology. — "Philosophy of Science" 10, 1943, p. 23–24. Перепечатано в: Canfield J. V. (ed.). Purpose in Nature. N.Y., 1966, и: Buckley W. (ed.) Modern Systems…, 1968.

(52) Braithwaite R.B. Scientific Explanation. Cambridge, 1953. Ch. X; Nagel E. The Structure of Science. N.Y., 1961, Ch. XII. Избранные главы из обеих работ перепечатаны в сб.: Canfield J. V. (ed.). Purpose in Nature, N.Y. 1966. Брэйтвейт определенно принимает ту точку зрения, что телеологическое объяснение — как интенциональной, целенаправленной деятельности, так и вообще целесообразного поведения — сводимо к (формам) каузального объяснения. Позиция Нагеля по вопросу редукции телеологии к каузальным (нетелеологическим) схемам объяснения более сдержанна. По-видимому, справедливо истолковать его позицию как защиту "редукции" телеологических объяснений к каузальным в области биологии. Недавнее обсуждение этих проблем см. в работах: Асkегmann R. Mechanism, Methodology, and Biological Theory. — "Synthese" 20, 1969; Ayala F. J. Teleologocal Explanation…

(53) Об общем и философском значении кибернетики ср.: David A. La cybernetique et l'humain. Paris, 1965; Klaus G. Kybernetik in philosophischer Sicht. Berlin, 1961; Lange O. Calosc i rozwoj w swietle cybernetyki. Warszawa, 1962; Wiener N. Cybernetics. Cambr., 1948 (в рус. пер.: Винер В. Кибернетика. М.,1968).

(54) Ср.: Lange О. Calosc i rozwoj…, Ch. I.

(55) Конт О. Курс положительной философии. Лекция 1, с. 8: "…Основная характеристическая черта положительной философии состоит в признании всех явлений подчиненными неизменным естественным законам".

(56) О понятии логической необходимости см. так же: гл. II, разд. 4, и гл. III, разд. 3.

(57) Совершенно очевидно, что схема дедуктивно-номологического объяснения в "традиционной" ее форме не является адекватным выражением условий, которым должно удовлетворять объяснение дедуктив-нономологического типа. Однако, даже если мы согласны с этим допущением, само по себе оно еще не является серьезным возражением против "подводящей" теории объяснения. Адекватность гемпелевской схемы и другие требования, которые можно к ней предъявить, обсуждаются в работах: Eberle R., Кaplan D., Montague R. Hempel and Oppenheim on Explanation — "Philosophy of Science" 28, 1961; Fain Н. Some Problems of Causal Explanation. — "Mind" 72, 1963; Кim J. On the Logical Conditions of Inductive Explanation. — "Philosophy of Science", 30, 1963; Ackermann R. Deductive Scientific Explanation. — "Philosophy of Science" 32, 1965; Ackermann R., Stennes A. A Corrected Model of Explanation. — "Philosophy of Science" 33, 1966.

(58) В философии науки позиция, называемая конвенционализмом, первоначально связывалась с именем Анри Пуанкаре. Главным источником служит работа Пуанкаре "Наука и гипотеза" (в кн.: Пуанкаре А. О науке. M., 1983, с. 53–81 (гл. V–VII). В крайнем своем выражении эта позиция лучше всего, на мой взгляд, отражена в работах Ганса Корнелиуса и Гуго Динглера. О конвенционализме см. также: Wright G. H. von. The Logical Problem of Induction. Oxford, 1941/57, Ch. III.

(59) Ср.: Wright G.H. von. The Logical Problem of Induction. Ch. III, Sect. 4; его же: A Treatise on Induction and Probability. London, 1951, Ch. VI, Sect. 2.

(60) Большинство представителей конвенционализма в философии близки к позитивизму. Но это не относится к радикальным конвенционалистам. Ср.: Ajdukiewicz К. Das Weltbild und die Begriffsapparatur — "Erkenntnis" 4, 1934; Cornelius Н. Zur Kritik der wissenschaftlichen Grundbegriff. — "Erkenntnis" 2, 1931; Dingier Н. Uber den Aufbau der experimentellen Physik — "Erkenntnis" 2, 1931; его же: Was ist Konventionalismus? — "Actes du XI Congres International de Philosophic", vol. 5, Amsterdam, 1953.

(61) Возрождение в современных дискуссиях идеи естественной необходимости, а также понимания закона природы как выражения необходимости произошло главным образом благодаря У. Нилу. См.: Кnеаlе W. Probability and Induction. Oxford, 1949; его же: Universality and Necessity. — "The British Journal for the Philosophy of Science" 12, 1961. Знаменательно, что У. Нил — ведущий авторитет в области истории модальной логики и логики вообще. Анализ идеи естественной необходимости см. также в работах: Nеrliсh G.C., Suchting W.A. Popper on Law and Natural Necessity. "The British Journal for the Philosophy of Science" 18, 1967; Popper К. A Revised Definition of Natural Necessity. — "The British Journal for the Philosophy of Science" 18, 1967; Maxwell N. Can There be Necessary Connections between Successive Events? — "The British Journal for the Philosophy of Science" 19, 1968.

(62) Термин "номический" предложил У. Джонсон: "Я предлагаю использовать термин номический (от voмоо — закон) для выражения понятия необходимости в противоположность понятию случайности. Таким образом, номическое суждение это суждение, выражающее закон природы в чистом виде" (Johnson W. Е. Logic I–III. Cambridge, 1921/24, Pt. 1, Ch. ix, Sect. 7). Джонсон проводит различие между нелогической номической необходимостью и случайно истинными обобщениями фактов. Из первых следуют вторые, но не наоборот. Понимание закона природы Джонсоном предвосхищает точку зрения У. Нила.

(63) Об этой проблеме см. особенно работу: Gооdman N. Fact, Fiction and Forecast. London, 1954 (здесь же перепечатана его работа: The Problem of Counter-factual Conditionals. — "The Journal of Philosophy" 44, 1947), p. 17–27, 45f., 73–83 и др.

(64) Wright G. H. von. On Conditionals. — "Logical Studies", London, 1957.

(65) Ibid., p. 153.

(66) Общий обзор см. в: David A. La cybernetique et l'humain. Paris, 1965. О кибернетике в социологии см.: Buckley W. Sociology and Modern Systems Theory. N.J., 1967; Buckley W. (ed.). Modern Systems Research for the Behavioral Scientists: A Sourcebook. Chicago, 1968; хороший обзор кибернетических идей в юриспруденции дан в: Losano M.G. Giuscibernetica, macchine е modelli cibernetici nel diritto. Torino, 1969.

(67) Ясное и обоснованное изложение дедуктивно-номологического понимания диспозиционных объяснений действий в терминах мотивационньгх причин содержится в работе: Hempel C. G. Aspects of Scientific Explanation, p. 469–487.

(68) Hempel C. G. Explanation in Science and in History, p. 107.

(69) "Если, например, мы объясняем первый раздел Польши в 1772 г., указывая на то, что Польша не могла сопротивляться объединенным силам России, Пруссии и Австрии, то мы неявно используем некий тривиальный общий закон, такой, как: "Если одна из двух армий, примерно одинаково оснащенных, имеет огромное превосходство в числе солдат, то другая никогда ее не победит…" Такой закон можно описать как закон социологии вооруженных сил; однако он слишком тривиален для того, чтобы представлять собой серьезную проблему для студентов-социологов или привлекать к себе их внимание" (Popper К. The Open Society and Its Enemies I–II. London., 1945, Ch. XXV, Sect. 2.) Может быть, это и так. Однако придет ли кому-нибудь в голову "объяснять" раздел Польши с помощью такого неявного "закона социологии"? Примечательно, насколько умело избегают действительно важных примеров защитники дедуктивно-номологической теории исторического объяснения.

(70) Это пример модели У. Дрея. См.: Dray W. H. Laws and Explanation in History. Oxford, 1957, p. 25, 33ff., 51, 97, 102, 134. Пример ввел в обсуждение Гардинер. См.: Gardiner P. The Nature of Historical Explanation. Oxford, 1952, p. 67, 87ff. Приведенный пример слегка изменен в сравнении с примером Дрея и Гардинера.

(71) Drау W. H. Laws and Explanation in History, Ch. V. Позднее Дрей разъяснил свою позицию в работе, "Еще раз об объяснении действий людей в исторической науке". В издании: Hook S. (ed.). Philosophy and History. N.Y., 1963, содержатся некоторые результаты обсуждения дреевской модели объяснения.

(72) Модель объяснения Дрея была подвергнута критике Гемпелем с точки зрения теории объяснения через закон в его работе: Deductive — Nomological vs. Statistical Explanation, а также в: Aspects of Scientific Explanation, Sect. 10.3. Критика модели Дрея с позиций, по существу близких ему, представлена в: Donagan A. The Popper Hempel Theory Reconsidered. - In: Dray W. H. (ed.). Philosophical Analysis and History. N.Y., 1966. Донаган проводит различие между осмысленностью (being intelligible) и рациональностью действий. Выбор Дреем последнего термина не совсем удачен, так как легко можно прийти к более "рационалистической" интерпретации истории, чем хотел сам Дрей (ср. ниже, гл. IV, разд. 10). Критическое обсуждение позиции Дрея см. также в: Louch A. R. Explanation and Human Action. Oxford, 1966.

(73) О связи современной аналитической философии с философией Verstehen (понимание) см. в: Gardiner P. Historical Understanding and the Empiricist Tradition. - In: Williams В., Montefiore A. (eds.). British Analytical Philosophy. London, 1966.

(74) Заслуга в этом принадлежит и работе: Hampshire St. Thought and Action. London, 1959.

(75) Anscombe G. E. M. Intention. Oxford, 1957, Sect. 33. Забвение практического рассуждения, однако, не было столь полным, как, по-видимому, полагает Э. Энскомб. Идея Гегеля относительно того, что он иногда называет "выводом действия" ("Schluss des Handelns"), имеет интересное сходство с идеей практического силлогизма, как она излагается в настоящей книге. В гегелевской схеме практического вывода первую посылку составляет стремление субъекта к некоторой цели ("der subjektive Zweck"), во второй посылке говорится о предполагаемых средствах ее достижения, и заключение состоит в "объективации" цели в действии ("der ausgefuhrte Zweck"). Гегель пишет: "Цель связывает себя через средство с объективностью, а в объективности — с самой собой… Средство есть поэтому формальный средний член формального умозаключения; оно нечто внешнее по отношению к первому крайнему члену — к субъективной цели, а поэтому и по отношению ко второму крайнему — к объективной цели…" (Наука логики, т. 3. М., 1972, с. 196). На это сходство между Аристотелем и Гегелем мое внимание обратил Ю. Маннинен.

(76) Аристотель. Никомахова этика. 1147а 25–30. — Соч. в 4-х тт., т. 4. М., 1984, с. 197.

(77) Anscombe G. E. М. Intention, Sect. 33. Этот вопрос все еще является спорным. Sui generis характер практического рассуждения защищается в работе: Kenny A. Practical Inference. — "Analysis" 26, 1966. Это мнение оспаривается в: Jarvis J. Practical Reasoning — "The Philosophical Quarterly", 12, 1962. Промежуточная позиция занимается в: Wallace J. D. Practical Inquiry. — "The Philosophical Review", 78, 1969.

(78) Против этого мнения, несомненно, выступят те, кто придерживается "каузалистского" (как мы обозначили ниже, в гл. III, разд. 4) понимания справедливости практических рассуждений.

(79) Меlden A. I. Free action. London, 1961; Кenny A. Action, Emotion and Will. London, 1963; D'Arcy E. Human Acts. Oxford, 1963; Brown D. G. Action. London, 1968, если говорить только о наиболее важных работах.

(80) Защиту дедуктивно-номологической модели объяснения действий и мнения о том, что действия имеют причины, см. в: Brandt R., Kim J. Wants as Explanations of Actions. — "The Journal of Philosophy" 60, 1963; Davidson D. Actions, Reasons and Causes. — "The Journal of Philosophy" 60, 1963; Сhurсhland P. M. The Logical Character of Action-Explanations. — "The Philosophical Review" 79, 1970. Модель "механистического" объяснения, использующая кибернетические понятия, предложена в работе: Ackermann R. Explanations of Human Action. — "Dialogue" 6, 1967. Одна из последних значительных работ по теории объяснения и философии науки вообще — Stegmuller W. Probleme und Resultate der Wissenschaftstheorie. I. Wissenschaftliche Erklarung und Begrundung. Berlin, 1969, - написана, безусловно, в рамках традиции позитивизма и логического эмпиризма. Следует также упомянуть о том, что в четырех статьях сборника: Vesey G. N. A. (ed.). The Human Agent. London, 1968, посвященных проблеме действий и причин (статьи Коуни, Гендерсона, Пирса и Уайтли), защищается каузалистское понимание мотивационного механизма действий.

(81) В: Winch P. Understanding a Primitive Society. — "American Philosophical Quarterly" 1, 1964, дан интересный анализ применения взглядов П. Уинча в социальной антропологии и исследовании первобытных культур.

(82) В работе: Winch P. Mr. Louch's Idea of a Social Science. — "Inquiry", 7, 1964, П. Уинч возражает против приписывания ему попытки создать методологию социальных наук. Это справедливое возражение, если под методологией понимать, грубо говоря, описание методов, используемых учеными. Однако это неверно, если понимать под методологией, как это делается в данной книге, философию метода.

(83) См. критические замечания в: Lоuсh A. R. The Very Idea of a Social Science. — "Inquiry" 6, 1963, и ответ автора на критику в: Winсh P. Mr. Louch's Idea…

(84) Ср.: Wilenius R. Filosofia ja politiikka, p. 130. В рамках феноменологического направления философом, представление которого о природе социальной реальности и методологии социальных наук имеет сходство с позицией П. Уинча, является А. Шюц (1899–1959). Его книга: Der sinnhafte Aufbau der sozialen Welt, eine Einleitung in die verstehende Soziologie, 1932, появилась накануне упадка культурного развития в Европе и осталась незамеченной даже после того, как автор нашел убежище в США. Собрание статей Шюца на английском языке, включая значительную часть упомянутой работы, опубликовано посмертно в: Schutz A. Collected Papers. I–II, The Hague, 1962–1964.

(85) Ср.: Yоltоn J. W. Agent Causality. — "American Philosophical Quarterly" 3, 1966, p. 16.

(86) Главный источник: Gadamer H.G. Wahrheit und Methode. С должной осторожностью можно провести различие между философами-герменевтиками диалектической и аналитической ориентации. Термин "герменевтическая философия" можно использовать как общее название для обеих тенденций. Это послужило бы более четкому различению между аналитической философией, восходящей к позднему Витгенштейну, и аналитической философией, развиваемой в рамках позитивизма и логического эмпиризма. Со временем такой подход окажется, вероятно, более справедливым для характеристики тенденций в современной мысли, чем отнесение философии Витгенштейна к "аналитической" и рассмотрение континентальной герменевтической философии как варианта феноменологии.

(87) О месте языка в герменевтической философии см. сб. статей под ред. X. Гадамера: Gadamer H. G. (ed.). Das Problem der Sprache. Munich, 1967. Следует упомянуть также о современном интересе к имплицитным представлениям Гегеля о языке. См.: Lauener H. Die Sprache in der Philosophic Hegels. Bern, 1962; Simоn J. Das Problem der Sprache bei Hegel. Berlin, 1966; Derbolav J. uber die gegenwartigen Tendenzen der Hegelaneignung. - In: Akten des XIV. Intemationalen Kongresses fur Philosophic Wien, 2.-9. September 1968 Band V. Wien, 1970.

(88) Первоначально — искусство толкования письменных источников. Об истории этого термина и этого направления см.: Ареl К. О. Wittgenstein und das Problem des hermeneutischen Verstehens. — "Zeitschrift fur Theologie und Kirche", 63, 1966; Dilthey W. Die Entstehung der Hermeneutik; Gadamer H.G. Wahrheit und Methode; Wасh J. Das Verstehen, Grundzuge einer…

(89) Об этом сходстве см.: Apel К. О. Wittgenstein und das… О связи между аналитической и герменевтической философией см.: Apel К. О. Analytic Philosophy of Language and the Geisteswissenschaften. Dordrecht-Holland, 1967; Habermas J. Zur Logik der Sozialwissenschaften. Tubingen, 1967; Gadamer H.G. Hermeneutik. - In: Contemporary Philosophy III, ed. by R. Klibansky, Firenze, 1969.

(90) Ср.: Ареl К. О. Analytic Philosophy of Language and the Geisteswissenschaften; его же: Szientistik, Hermeneitik, Ideologic — Kritik. "Man and World", 1, 1968; Radnitzky G. Contemporary Schools of Metascience I II. Gothenburg, 1968, Vol. II.

(91) Radnitzky G. Contemporary Schools…, vol. II, p. 106ff. Критику концепции Verstehen и герменевтической методологии с позиций аналитической философии и позитивизма см. в.: Neurath О. Empirische Soziologie. Wien, 1931, S. 56; Hemреl С. G. The Function of General Laws in History, Sect. 6; Hempel C. G., Oppenheim P. Studies in the Logic…, Pt. 1, Sect. 4; Hemреl С. G. Aspects of Scientific Explanation, Sect. 10.3; Abel Th. The Operation called "Verstehen". — "American Journal of Sociology", 54, 1948; Mart in J. M. Another Look at the Doctrine of Verstehen. — "The British Journal for the Philosophy of Science", 20, 1969.

II. ПРИЧИННОСТЬ И КАУЗАЛЬНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ

(1) См.: Юм Д. Трактат о человеческой природе. — Соч. в 2-х тт., т. 1. М., 1965, кн. I, ч. III, гл. 1 и 14, и особенно его же: Исследование о человеческом познании, там же, т. 2. М., 1966, гл. IV, ч. 1.

(2) Юм Д. Трактат о человеческой природе, кн. I, ч. III, гл. 14; Исследование о человеческом познании, гл. IV, ч. 2, и гл. VII, ч. 2.

(3) Обзор попыток решить "проблему Юма" см.: Wright G. H. von. The Logical Problem of Induction.

(4) Этот афоризм принадлежит Броуду, см.: Broad С. D. The Philosophy of Francis Bacon. Cambridge, 1926.

(5) Это утверждалось философами столь разной философской ориентации, как О. Конт (ср. выше, гл. I, разд. 2) и Р. Дж. Коллингвуд. Конт О. (Дух позитивной философии, ч. I, гл. I, 3): "Одним словом, основной переворот, характеризующий состояние возмужалости нашего ума, по существу, заключается в повсеместной замене недоступного определения причин в собственном смысле слова' простым исследованием законов, т. е. постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями" (с. 17). Конт О. Система позитивной политики. Введение.; Collingwood R. G. An Essay on Metaphysics. Oxford, 1940, p. 327. Ср. также: Donagan A. The Later Philosophy of R. G. Collingwood. Oxford, 1962, p. 145.

(6) Russell В. On the Notion of Cause. — "Proceedings of the Aristotelian Society", vol. 13, 1912/13, p. 171.

(7) Там же, с. 184.

(8) Nagel E. Types of Causal Explanation in Science. - In: Lerner D. (ed.). Cause and Effect. N.Y., 1965, p. 12.

(9) Suppes P. A Probabilistic Theory of Causality, p. 5.

(10) Russell В. On the Notion of Cause; Campbell N. What is Science? (1921). N.Y., 1952, p. 49–57.

(11) Ср.: Popper К. Logik der Forschung. Sect. 12. Отношение между каузальным объяснением и объяснением дедуктивно-номологического типа подробно рассматривается в: Hempel C.G. Aspects of Scientific…, Sect. 2.2. Согласно Гемпелю, все каузальные объяснения являются дедуктивно-номологическими, однако не все дедуктивно-номологические объяснения являются каузальными.

(12) Здесь полезно обратить внимание на различие между объяснением фактов, таких, как появление события, и "объяснением", если уж приходится так говорить, (научных) законов. В данной книге я рассматриваю объяснения только первого типа. Согласно общему, хотя вряд ли бесспорному мнению, объяснение законов состоит в выведении их из более общих законов или демонстрации того, что они являются частными случаями последних. Это дедуктивно-номологическое объяснение. Ср.: Милль Д. С. Система логики, кн. III, гл. 12, l, и Braithwaite R. B. Scientific Explanation, Ch. XI. "…Всякий закон, всякое единообразие в природе считают объясненным, раз указан другой закон или законы, по отношению к которому или которым первый закон является лишь частным случаем и из которого или которых его можно было бы дедуцировать" (Милль Д. С. Система логики, с. 374). "Объяснить закон — значит представить множество гипотез, из которых следует этот закон (Брэйтвейт). Однако это не является "каузальным объяснением", по крайней мере в приемлемом смысле этого термина. Назвать один закон "причиной" другого не более верно, чем назвать истинность неравенства 2**n›n "причиной" того, что 2**3 больше 3.

(13) О разделении различных понятий об условиях и элементы их логики см. в: Wright G. H. von. A Treatise on Induction and Probability, Ch. III, Sect. 2. Об отношении между понятиями об условиях и каузальными понятиями см. также: Масkie J. L. Causes and Conditions. — "American Philosophical Quarterly", 2, 1965; Marc-Wogau К. On Historical Explanation. — "Theoria", 28, 1962; Sсriven М. The Structure of Science. Critical study of Nagel, 1961. — "The Review of Metaphysics" 17, 1964; Vanquickenborne М. An Analysis of Causality in Everyday Language. — "Logique et Analyse" 12, 1969.

(14) О значении термина "родовой" ("generic") см. в данной главе, разд. 4.

(15) Первой работой в этой области является: Broad С. D. The Principles of Demonstrative Induction (I). — "Mind" 39, 1930. Более полный анализ см. в: Wright G. H. von. A Treatise on…, Ch. IV. Общий обзор см. в: Wright G. H. von. The Logical Problem of Induction, Ch. IV, Sect. 3–5 (2-е перераб. изд. 1957 г.).

(16) Много недоразумений в дискуссии о причинности и в индуктивной логике возникло в результате неразличения различных видов обусловленности. Так, в "Исследовании о человеческом познании" Д. Юма (гл. VII, ч. 2) "причина" определяется вначале как достаточное и почти тут же — как необходимое условие, очевидно, в силу убеждения, что это одно и то же: "Мы можем поэтому определить причину как объект, за которым следует другой объект, причем все объекты, похожие на первый, сопровождаются объектами, похожими на второй. Иными словами (sic!), если бы не было первого объекта, то никогда не существовало бы и второго" (с. 78). "Система логики" Д. С. Милля полна примеров подобного смешения. См.: Wright G.H. von. The Logical Problem of Induction, Ch. IV, Sect. 3; его же: A Treatise of Induction…, Ch. VI, Sect. 4, p. 158–163.

(17) Следует заметить, что необходимость "строгой импликации", как мы используем этот термин, не является логической необходимостью. Новаторской работой в области модального, неэкстенсионального анализа причинности является: Вurks A. W. The Logic of Causal Propositions. — "Mind" 60, 1951.

(18) В частности, вопрос о том, может ли причина действовать в направлении к прошлому, много обсуждался в современной литературе. Начало этому обсуждению положили работы: Dummett M. Can an Effect Precede Its Cause? — "Proceedings of the Aristotelian Society", Suppl. vol. 28, 1954; Flew A. Can an Effect Precede Its Cause, — "Proceedings of the Aristotelian Society", Suppl. vol. 28, 1954. Важные результаты были получены в работах: Black M. Why Cannot an Effect Preceds Its Cause? — "Analysis" 16, 1955; Сhishоlm R. M., Тауlоr R. Making Things to Have Happened. — "Analysis" 20, 1960; Dummett M. Bringing About the Past. — "The Philosophical Review" 73, 1964; Сhishоlm R. M. Freedom and Action. - In: Lehrer K. (ed.). Freedom and Determinism. N.Y., 1966. Библиографию см. в: Gale R. M. (ed.). The Philosophy of Time. London, 1968.

(19) О понятии реализации положения дел (occasion) и различии между родовыми и индивидуальными понятиями см.: Wright G. H. von. Norm and Action, Ch. II, Sect. 4.

(20) Подробное изложение этой системы временной логики, или логики изменения, см.: Wright G. H. von. And Next. — "Acta Philosophica Fennica" 18, 1965; его же: Time, Change and Contradiction. Cambridge, 1969.

(21) Более подробно см.: Wright G. H. von. The Logical of Practical Discourse. - In: Contemporary Philosophy I, ed. By R. Klibansky. Firenze, 1968.

(22) Согласно стандартному определению система представляет собой совокупность элементов с упорядоченным множеством отношений. См.: Hall A. D., Fagen R. E. Definitions of System. - In: Buckley W. (ed.). Modem Systems Research for the Behavioral Scientists: A Sourcebook. Chicago, 1968, p. 81; Lange O. Calosc i rozwoj…; Buckley W. Sociology and Modern Systems Theory. Такое понятие системы гораздо шире, чем обсуждаемое нами. Наше понятие системы фактически не отличается от понятия о дискретном состоянии системы H. Решера. См.: Rescher N. Discrete State Systems, Markov Chains, and Problems in the Theory of Scientific Explanation and Prediction. — "Philosophy of Science" 30, 1963. Оно также имеет связь с кибернетическим понятием динамической системы. См.: Ashbу W. R. Design for a Brain: The Origin of Adaptive Behaviour. N.Y., 1952, Ch. II; Ashbу W. R. An Introduction to Cybernetics. London, 1956, Ch. III, Sect. 1, 11. (В рус. пер.: Эшби У. Р. Введение в кибернетику. M., 1959, ч. 3, гл. 11.)

(23) Важным аспектом такого рассмотрения является связь величин вероятности с альтернативными изменениями в каждой точке и связь величины оценки с полными состояниями, или мирами.

(24) Система, являющаяся фрагментом другой системы, пройдет через несколько стадий. Отношение обусловленности между состоянием на стадии m и состоянием на стадии п в фрагменте системы, справедливое также и для полной системы, — это отношение между состоянием на стадии m+k и состоянием на стадии п+k в полной системе, где k — различие между системами по числу стадий. Аналогично, отношение обусловленности между состоянием на стадии т и состоянием на стадии п в большей системе есть отношение обусловленности между первым состоянием на стадии т-k и вторым состоянием на стадии п-k в фрагменте системы. Если т-k‹1, то отношение обусловленности в полной системе не будет иметь соответствия в рамках ее фрагмента. (Это так, потому что обусловленное состояние принадлежит к стадии, которая предшествует начальному состоянию фрагмента системы.)

(25) Эти вопросы, связанные с отношениями обусловленности, нельзя смешивать с вопросами о "случайных" и "относительных" условиях, которые рассматриваются в разд. 6.

(26) Эта зависимость отношений обусловленности от той или иной системы для своего символического выражения в ПЛ + Т + (+ М исчислении требует использования итерируемых ("высшего порядка") модальных операторов. Например, допустим, что появление d1 на четвертой стадии является необходимым условием для появления p в е1. Это означает, что прохождение системой через c1 на третьей стадии является достаточным, чтобы гарантировать необходимость прохождения через d1 на четвертой стадии для того, чтобы реализоваться в состоянии, содержащем р. В целях нашего рассуждения допустим, что строгая импликация является удовлетворительным символическим выражением того факта, что антецедент является достаточным условием консеквента, а консеквент необходимым условием антецедента. В таком случае упомянутая выше относительность отношений обусловленности может быть "прочитана" из следующей формулы:

N(c1 — › N(t T (t T p) — › t T d1)),

в которой t обозначает произвольную тавтологию.

(27) Любую систему можно в свою очередь рассматривать как фрагмент более широкой системы. Отношения обусловленности, справедливые в ее рамках, не обязательно будут справедливы в более широкой.

(28) Об общем определении свойства закрытости см.: Hall A. D., Fagen R. E. Definitions of System, р. 66. Важно отметить, что закрытость определена здесь как свойство системы в некоторой данной реализации, т. е. когда дано начальное состояние и система проходит через какой-то из возможных путей развития, включающий в себя n последовательных стадий. Система, являющаяся закрытой в одном случае ее реализации, не обязательно будет закрыта в другом случае.

(29) Ср.: Nagel E. Types of Causal Explanation in Science, p. 19ff. Случай, который рассматривает Нагель, слегка отличается от обсуждаемого нами. Нагель анализирует "случайную необходимость" фактора. Типы "относительных" условий, анализируемые в пунктах ii и iii, сходны с тем, что Макки (Масkie J. L. Causes and Conditions, р. 245) называет inus-условие, т. е. существенная часть достаточного условия, которая не является необходимым условием. Кроме того, они близки тому, что Марк-Вогау (Marc-Wogau К. On Historical Explanation, p. 226f) называет "моментом в минимально достаточном и одновременно необходимым условием post factum", а также характеристике причин частных событий, данной Скрайвеном (Sсrivеn М. The Structure of Science, p. 408). Указанные три автора пытаются установить условия, которым должен удовлетворять фактор, для того чтобы его можно было квалифицировать как "причину" в дополнение к его свойству быть "случайным достаточным условием" в том смысле, как объяснено в тексте. Отнюдь не очевидно, что удовлетворительную характеристику можно дать только в терминах различных отношений обусловленности. Могут возникнуть вопросы, связанные с управляемостью (контролем) факторов (см. ниже, разд. 7-10), и вопросы эпистемического характера. Эпистемические вопросы относятся к познанию нами факторов и их использованию в объяснении. Последовательность познания находит отражение в операции расширения начальных фрагментов системы либо путем включения дополнительных элементов в пространство состояний, либо посредством рассмотрения большего числа стадий в развитии систем.

(30) Первым обратил внимание на важную роль объяснений, отвечающих на вопросы о том, как стало возможным то или другое событие, У. Дрей. Такие объяснения "не менее" являются объяснениями, соответствующими подводящей модели, чем объяснения, отвечающие на вопросы о том, почему произошло то или иное событие. (Далеко не все ответы на вопросы "Почему необходимо?" являются объяснениями "подводящего" типа. Ср. ниже, гл. IV.) Если объяснения типа "Как возможно?" являются "подводящими", то они соответствуют модели объяснения посредством закона. Однако эта модель не тождественна оригинальной гемпелевской схеме. Признание самостоятельного логического статуса объяснений типа "Как возможно?" следует рассматривать не как критику гемпелевской теории объяснения, а скорее как существенное дополнение этой теории. Любопытно тем не менее, что критики взглядов Дрея с подозрением отнеслись к объяснениям типа "Как возможно?" и иногда пытались придать им форму гемпелевских объяснений "Почему необходимо?". (См.: Dray W. On Explaining How-Possibly. — "The Monist" 52, 1968.) Выделение этих двух типов объяснений ни в коем случае не следует рассматривать как характеристику общего различия моделей объяснения в естественных и гуманитарных науках.

(31) Как указывалось в гл. I, разд. 1, прим. 3, вопрос об отношении объяснения и предсказания часто обсуждается в современной литературе. Однако это обсуждение ограничивается в целом анализом силы предсказания объяснений, отвечающих на вопросы "Почему?".

(32) Выдающееся исключение — Э. Нагель. При анализе телеологии он во многих случаях рассматривает типичные примеры "квазителеологии" и стремится показать их каузальный характер. См.: Nagel Е. Теleological Explanation and Teleological Systems. - In: Readings in the Philosophy of Science, ed. by H. Feigl and M. Brodbeck. N.Y., 1953; его же: The Structure of Science, особенно р. 401–427; его же: Types of Causal Explanation in Science.

(33) Хороший анализ проблемной ситуации в этой области содержится в: Lagerspetz К. Teleological Explanations and Terms in Biology. - Ann. Zool. Soc. "Vanamo" XIX: 6, Helsinki, 1959. Автор занимает позицию, близкую позиции Нагеля.

(34) Об этом "контрфактическом элементе", включенном в понятие действия, см. ниже, гл. III, разд. 10. Ср. также: Black M. Making Something Happen. - In: Hook S. (ed.). Determinism and Freedom. N.Y., 1958, p. 24; Wright G. H. von. An Essay in Deontic Logic and the General Theory of Action. Amsterdam, 1968, Ch. II, Sect. 6. Однако прежнее мое понимание этой проблемы несколько отлично от настоящего.

(35) Следует правильно истолковывать выражение "достаточное условие в некотором случае". Если а является достаточным условием b, то во всех случаях, когда есть а, есть также и b. Однако может быть так, что в некоторых случаях появление b связано с достаточным условием а, в других — с некоторым другим достаточным условием, а в каких-то еще не связано вообще с достаточным условием.

(36) Jaeger W. Paideia I. Berlin, 1934, Bk. I, Ch. 9; Кelsen H. Vergeltung und Kausalitat, eine soziologische Untersuchung. The Hague, 1941, Ch. V, названная "Формирование каузальных законов по принципу возмездия в греческой натурфилософии".

(37) Ср.: Cohen M.R. Causation and its Application to History. — "Journal of the History of Ideas" 3, 1942, р. 13.

(38) Кроме выражений "совершить действие" и "вызвать следствие", есть также выражение "заставить произойти". Ни одно из этих трех выражений, как они обыкновенно употребляются, нельзя однозначно связать с каким-либо из тех понятий, которые я называю, в специальном смысле, результатом и последствием(ями) действия. Но мне представляется, что "совершить" более естественно ассоциируется с результатом, а "вызвать" — со следствием действия, в то время как "заставить произойти" используют более неопределенно, относя его как к результату, так и к следствию. Ср.: Black M. Making Something Happen.

(39) Разделение на базисные и небазисные действия ввел в современную дискуссию Данто, См.: Danto А. С. What We Can Do? — "The Journal of Philosophy" 60, 1963; Basic Actions. — "American Philosophy Quarterly" 2, 1965; Freedom and Forbearance. - In: Lehrer K. (ed.). Freedom and Determination. N.Y., 1966. Способ, которым Данто проводит это различие, можно подвергнуть критике. Ср.: Stoutland F. Basic Actions and Causality. — "The Journal of Philosophy" 65, 1968. Данто определяет базисное действие как такое действие, которое не вызывается каким-либо другим действием того же агента. Определение Стоутлэнда несколько отлично: базисное действие агента есть такое действие, которое он не совершает посредством совершения другого действия. Последняя дефиниция, несомненно, лучше; она избегает прежде всего сомнительного понятия "вызывание действия". См. также ниже, гл. III, прим. 38.

(40) Идея о том, что понятие действия первичнее, чем понятие причины, имеет долгую историю. Существует также много различных вариантов этой идеи. Одним из ее защитников был Томас Рид. Однако его понимание первичности идеи действия (активной силы) по отношению к понятию каузальной силы весьма отличается от моего. Согласно Риду, наше представление о причине и следствии в природе формируется на основе аналогии между каузальным отношением и отношением агента к его действию. Понятие "активной силы" в человеке, говорит Рид, — это идея о том, что человек "может совершать определенные действия, если он хочет" (Reid Th. Essays on the Active Powers of Man. 1788, Essay I, Ch. V). Ближе к развиваемому в данной книге представлению об отношении между понятием причины и понятием действия является идея Коллингвуда о причине как "поводе". Ср.: Collingwood R.G. An Essay on Metaphysics, 1940, p. 296). Из точек зрения, которые я нашел в литературе, наиболее близка моей позиция, защищаемая в: Gasking D. Causation and Recipes. — "Mind" 54, 1955. Согласно Гаскингу, "понятие причинности существенным образом связано с нашими средствами получения результатов" и "высказывание о причине какого-либо события очень тесно связано с представлением о способе создания или предотвращения его". Это остается, по существу, справедливым и тогда, когда отдельное событие сложного и глобального характера, которое никто не мог бы произвести, называют причиной другого отдельного события. Например, когда повышение среднего уровня моря в определенную геологическую эпоху приписывается таянию ледяного покрова на полюсе (ср. с нашим примером на с. 104 об извержении Везувия и разрушении Помпеи). Ибо "должное понимание этой ситуации означает, что люди способны произвести события первого рода в качестве средств для осуществления событий второго рода". Такое манипулятивное понятие причины Гаскинг называет "фундаментальным, или первичным". Он делает замечание, на мой взгляд, правильное и важное, что такое понятие причины не играет значительной роли в теоретических формулировках ученых. Прогресс естествознания можно понимать как переход от уровня "способов манипулирования" к уровню "функциональных законов". Такого понимания придерживается Б. Рассел и др. Однако в таком случае следует добавить, что эти функциональные взаимосвязи обеспечивают логический базис, на основе которого можно разработать новые приемы создания или предотвращения вещей, что требуется в целях проведения экспериментов и технического применения. Это объясняет замеченный Нагелем (ср. выше, с. 73) факт о том, что понятие ("манипулятивной") причинности продолжает "проникать в описания лабораторных исследований у естествоиспытателей".

(41) Юмовское, "пассивистское" понимание причинности и законов природы как регулярной последовательности усиленно защищается в: Hobart R.E. Hume without Scepticism (I–II). — "Mind" 39, 1930. Этот автор утверждает, что "просто последовательность самих событий порождает нашу характеристику их как необходимых". В известном смысле это верно и для защищаемого мною понимания причинности. Идея естественной необходимости, как я ее понимаю, основывается на той идее, что мы способны нечто вызвать, совершая нечто другое. Однако наше знание о том, что совершенные действия "вызывают" какие-то следствия, основано на наблюдении регулярных последовательностей событий, Следовательно, утверждение, что нечто "вызывает" нечто другое, вводит в заблуждение: это "вызывание" есть не что иное, как регулярная последовательность событий. Кроме того, сознание способности совершать действия покоится на нашей уверенности в том, что определенные положения дел не будут изменяться (или изменятся определенным образом), если мы-продуктивно или превентивно — не вмешаемся в ход природных событий. Откуда в нас эта уверенность? Очевидно, из опыта. Поэтому в конечном итоге понятие действия опирается на наше знание эмпирических регулярностей.

(42) В работе: Simon H. Causal Orderingand Identifiability. - Studies in Econometric Method, ed. by W. C. Hood and T.C. Koopmans. N.Y., 1953, защищается сходное понимание проблемы асимметрии каузального отношения. Автор отвергает мнение о том, что "причину можно определить как функциональное отношение в конъюнкции с последовательностью во времени". С его точки зрения, асимметрию каузального отношения следует объяснить на основе способности контролировать и вмешиваться в структуру модели.

(43) Используемая нами грубая модель, или мысленное представление, конечно же, не претендует на реалистичность. "Мозговые события" недоступны зрительному наблюдению "в принципе". С точки зрения настоящего анализа модель осуществляет свою логическую функцию, если принимается допущение о том, что мозговые события являются нервными процессами, которые можно определить и идентифицировать независимо от их воздействий на процессы, называемые "мышечной деятельностью". Я не берусь судить о том, выполняется ли на самом деле это условие независимости. Я не знаю, обсуждался ли когда-нибудь этот вопрос. Однако он вполне заслуживает рассмотрения.

(44) Наиболее интересный анализ идеи о том, что агент способен вызывать мозговые события "в прошлом", см. в: Chisholm R. M. Freedom and Action. Согласно Чизхолму, совершая какое-то действие, например поднимая руку, агент заставляет произойти какие-то события в мозгу. Каузальное отношение этого типа, т. е. отношение между агентом и событием в мире, Чизхолм называет имманентным. Он отличает его от каузального отношения, называемого им транзиентным, которое существует между какими-то двумя событиями. Таким образом, связь между подниманием руки и (предшествующими) событиями в мозгу является транзиентной причинностью. Ссылаясь на различие, сделанное Чизхолмом, можно сказать, что я защищаю существование транзиентной причинности, действующей в направлении к прошлому, поскольку я пытаюсь доказать, что именно поднимание руки является причиной" появления некоторых предшествующих событий в мозгу. На мой взгляд, понятие Чизхолма об имманентной причинности влечет непреодолимые трудности. Чизхолм утверждает, что "природа транзиентной причинности не более ясна, чем природа имманентной причинности". В известном смысле я могу с ним согласиться. И видимо, можно сказать, что в мое понятие транзиентной причинности, в силу его зависимости от понятия действия, уже входит понятие имманентной причинности. Чизхолм утверждает также, что, "пока мы не усвоили понятие имманентной причинности, мы не поймем понятие транзиентной причинности". Здесь наши позиции сближаются. Если вместо имманентной причинности" мы подставим "действие", то получится мое понимание. При желании можно было бы назвать действие "имманентной причинностью" и тем самым придать этому выражению некоторое значение. Однако я не считаю, что понятие имманентной причинности может прояснить понятие действия.

III. ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ И ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ

(1) Это различие между типами объяснения было бы лишь "внешним" различием, если бы телеологические и квазикаузальные объяснения оказались переводимыми в (подлинно) каузальные объяснения. Тогда оставалось бы верным, что справедливость объяснения, например утверждения о том, что человек бежит, потому что хочет успеть на поезд, не зависит от истинности предполагаемой номической связи между поведением (running) человека и его своевременным появлением на станции. Однако справедливость этого объяснения будет зависеть от истинности номической связи между его "страстным желанием успеть на поезд" (интерпретированным, вероятно, как некоторое глобальное состояние в его мозгу или теле) и его поведением (running).

(2) Я думаю, что это соответствует точке зрения, принимаемой в: Braithwaite R. B. Scientific Explanation, р. 322–341; Hempel C. G. The Logic of Functional Analysis, Sect. 7; Nagel E. The Structure of Science, p. 40–428. Как утверждает Нагель, "любое высказывание о предмете телеологического объяснения в принципе можно выразить в нетелеологическом языке, поэтому такие объяснения наряду со всеми утверждениями о контекстах их использования переводимы в логически эквивалентные нетелеологические формулировки". Такая точка зрения согласуется с позицией "радикального кибернетизма", излагаемой, например, в: Klaus G. Kybernetik in philosophischer Sicht. p. 290–325.

(3) Я не стремлюсь преуменьшить значение перспектив, которые открыла кибернетика для анализа телеологии в каузальных понятиях. Такой анализ помогает прежде всего более четко разграничить типы телеологии, Я не утверждаю, что объяснение целенаправленного поведения и целесообразности нельзя подвести под модель объяснения посредством закона, Я утверждаю лишь, что такая редукция распространяется не на все формы телеологии. Я не стану спорить с теми, кто предпочитает называть нередуцируемые формы по-другому, например интенциональностью, а название "телеология" сохраняет для редуцируемых форм.

(4) Было бы трудно, да и педантично возражать против обозначения словом "причина" не только примеров номических связей. Но мне кажется вполне оправданным возражать против обозначения специальным термином "каузальное объяснение" таких объяснений, которые не соответствуют подводящей модели.

(5) См.: Mayr E. Cause and Effect in Biology. - In: Lerner D. (ed.). Cause and Effect. N.Y., 1965; Ауala F. J. Teleological Explanation in Evolutionary Biology. — "Philosophy of Science" 37, 1970.

(6) Альтернативное название объяснений, опирающихся на номические связи между экспланандумом и некоторым последующим экспланансом — "вторичная" причинность" ("terminal causation"). Этот термин изобрел финский философ Кайла (Kaila E. Terminal-kausalitat als Grundlage eines unitarischen Naturbegriffs. I. — "Acta Philosophica Fennica" 10, 1970). Кайла противопоставляет вторичную (terminal) и первичную (initial) причинность. Он утверждал, что вторичная причинность играет важную роль не только в науках о жизни и поведении, но также и в физике, и что роль каузальных объяснений в терминах предшествующих условий сильно преувеличена.

(7) Ср.: Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980, с. 203, где действие описывается как "единство внешней и внутренней сторон события".

(8) Под "бихевиоризмом" обычно понимают учение или метод, истолковывающий поведение организмов в терминах стимулов и ответных реакций. Примечательно, однако, что по отношению к очевидным примерам безусловных и условных рефлексов не вполне естественно говорить о "поведении" (подвергнутого стимуляции и реагирующего организма), Слюнотечение или вздрагивание колена — это реакции на раздражение. Только люди, привыкшие к бихевиористскому жаргону, посчитают естественным называть такие реакции "поведением" собаки или человека. (Однако можно назвать их поведением определенных желез или колена.) Следовательно, утверждение о том, что поведение также можно объяснять в "бихевиористских терминах" как сложные формы реакций на раздражение, можно назвать интересной и спорной частью бихевиористского тезиса. Я думаю, подобные наблюдения полезны, поскольку они обращают внимание на концептуальные различия и предостерегают против сверхпоспешных обобщений. У меня нет желания протестовать против принятой специальной терминологии в психологических исследованиях. О понятии поведения и близких понятиях действия и движения см. интересную статью: Нamlуn D. W. Behaviour. — "Philosophy" 28, 1953.

(9) Может оказаться полезным провести различие между логическими и каузальными следствиями. Когда мы говорим о следствиях точки зрения, суждения или высказывания, мы обычно имеем в виду логические следствия. Но когда речь идет о действии, этот термин почти всегда означает каузальные следствия.

(10) Ср. пример человека, качающего насос в: Anscombe G. E. M. Intention, 1957.

(11) Более полное изложение логики понятий действия см. в: Wright G. Н. von. Norm and Action; An Essay in Deontic Logic and the General Theory of Action.

(12) Мышечная деятельность вызывается нервной деятельностью. Защитники точки зрения, которую я здесь кратко излагаю, будут, следовательно, утверждать, что непосредственным следствием желания является некоторое нервное событие, которое в таком случае будет считаться непосредственным внешним аспектом действия. Ср.: Pritchard H.A. Acting, Willing, Desiring. Moral Obligation: Essay and Lectures. Oxford, 1949, p. 193: "Если мы хотим произвести некоторое движение телом и считаем, что мы вызвали его, мы не могли его непосредственно вызвать. Ибо то, что мы непосредственно вызвали, если таковое существует, должно быть некоторым изменением в нашем мозгу". Однако нервные события нельзя квалифицировать как непосредственный внешний аспект действия. Это так, поскольку они не являются результатами базисных действий (см. гл. II, разд. 8). Если они как-то и относятся к внешнему аспекту действия, то только в качестве следствий результатов определенных базисных действий (ср. обсуждение возможного примера ретроактивной причинности в гл. II, разд. 10). Если мы, рассматривая волю как причину действия, считаем ее причиной нервных событий, которые в свою очередь вызывают некоторое поведение, мы, следовательно, истолковываем нервные состояния как некоторый "клин", разделяющий внутренний и внешний аспект действия. Необходимость такого разделения служит, по моему мнению, лишь иллюстрацией концептуальной необоснованности "каузальной теории действия".

(13) Подчеркивание Юмом независимости причины и следствия см. особенно в: Юм Д. Трактат о человеческой природе, кн. I, ч. III, гл. 6, Кроме того, если согласиться с тем, что каузальные связи являются видами естественной необходимости, то возникнет желание утверждать, что причина и следствие должны быть логически независимыми.

(14) Наиболее упорно эта позиция защищается Мельденом и рядом авторов, находящихся под его влиянием. Ср.: Melden A. I. Free Action. London, 1961, p. 53: "Внутреннее событие, которое мы называем "актом воли"… должно быть логически отличным от предполагаемого следствия — это, несомненно, один из уроков, который мы можем извлечь из анализа причинности Юма. Однако не может быть акта воли, не связанного логически с предметом желания, — стремление понятно только как стремление к тому, что желается".

(15) Ясный анализ этого аргумента с обоснованными критическими замечаниями см. B: Stoutland F. The Logical Connection Argument. — "American Philosophical Quarterly" 7, 1970.

(16) Так, например, в указанной работе Мельдена, как ясно из приведенной в прим. 14 цитаты, а также в: Daveney T. F. Intentions and Causes. — "Analysis" 27, 1966, или: White A. R. The Philosophy of Mind. N.Y., 1967. Ср. также: Wittgenstein L. Zettel. Oxford, 1967 Sects. 53–60.

(17) Ср.: Stoutland F. The Logic Connection Argument, p. 125. Автор вполне справедливо указывает, что понимание "объектов интенций как части внутренней структуры интенций" никоим образом не противоречит возможности (утверждению) о том, что "связь между интенциями и наличием того, что их осуществляет, является случайной".

(18) Для того чтобы показать, что два сингулярных высказывания р и q являются логически независимыми, необходимо показать, что по крайней мере одна из четырех комбинаций — р amp;q, р amp;~ q, ~р amp;q, ~р amp;~ q — является логически невозможной. Просто из того факта, что логически невозможно верифицировать или фальсифицировать одно высказывание, не верифицируя или фальсифицируя также и другое, еще нельзя заключить, что высказывания являются логически независимыми. Такой вывод можно сделать только при условии, что существует логическая возможность получения истинностного значения, т. е. верификации или фальсификации, любого сингулярного высказывания. Я считаю приемлемым такое понимание отношения верифицируемости и пропозиционального значения, однако я не буду его здесь доказывать.

(19) Возможность функционирования интенций в качестве причин специально рассматривается в: Taylor Ch. The Explanation of Behaviour. London, 1964; Daveney T. F. Intentions and Causes; Malcolm N. The Conceivability of Mechanism. — "The Philosophical Review" 76, 1968. Ч. Тейлор утверждает (с. 33), что интенции "вызывают" поведение. Однако он в то же время отрицает, что интенция является "каузальным антецедентом" поведения. Тейлор использует слово "причина" в том же смысле, в каком я использую термин "юмовская причина". Однако, как замечает Малкольм слово "причина" имеет и более широкое значение. Малкольм проводит различие между интенциями самого действия и ранее сформированными интенциями совершить некоторое действие. Первые ни в каком смысле нельзя назвать причинами, говорит он. Вторые же вызывают поведение и в этом смысле функционируют как причины, хотя и не как юмовские причины, если я правильно понял Малкольма. Анализ позиции Малкольма см. в: Iseminger G. Malcolm on Explanations and Causes. "Philosophical Studies" 20, 1969.

(20) Роль единообразий в поведении справедливо подчеркивается в работе: Mc lntyre A. The Antecedents of Action. - In: British Analytical Philosophy, ed. by B. Williams and A. Montefiore. London, 1966. Однако, как мне представляется, автор некритично истолковывает единообразия как "каузальные законы". Например, то, что проигрыш в карты (постоянно) заставляет человека раздражаться, вряд ли можно рассматривать как "идеальный пример юмовской причинности", хотя положения тела, сопровождающие реакцию раздражения, могут иметь юмовские причины. Ср, ниже, гл. IV, разд. 5 о стимулах и ответных реакциях и механизмах "принуждения людей совершать действия".

(21) "Практический вывод", анализируемый в данной работе, отличается от того типа рассуждения, который исследуется в: Wright G. H. von. Practical Inference. — "The Philosophical Review" 72, 1963. Там в качестве заключения, вытекающего из посылок, рассматривалось нормативное суждение "A должен совершить a", Кроме того, эти два типа рассуждения отличаются от форм практического, или "ортопрактического", рассуждения, анализируемых B: Castaneda H. N. Imperative Reasoning. — "Philosophy and Phenomenological Research" 21, 1960/61, и Rescher N. Practical Reasoning and Values — "The Philosophical Quarterly" 16, 1966. Все эти типы рассуждений сходны, однако вряд ли они имеют общую родовую основу. См. также выше, гл. I, разд. 9, и: Wright G. H. von. The Logic of Practical Discourse.

(22) Логической особенностью практических выводов является то, что их посылки и заключение обладают свойством, называемым "неопределенностью референции". Оно означает, что нельзя без ограничения заменять описания выражаемых в них положений дел и результатов действия другими описаниями тех же положений дел и результатов. Действие, интенциональное при одном описании его результата, не обязательно будет интенциональным при другом описании его, а средства достижения цели, рассматриваемые как необходимые при одном описании, не обязательно будут таковыми при другом.

(23) О концептуальном характере и условиях, связанных с попыткой совершить действие, см.: Wright G.H. von. Norm and Action. Ch. III, Sect. 10, и: Мс Согmick S., Thalberg I. Trying — "Dialogue" 6, 1967.

(24) Конечно, он может и заблуждаться, В таком случае его ошибка обнаружится, когда он примется за совершение действия. Его поведение может быть совершенно непохоже на то, какое должно привести его к желаемой цели. Тем не менее оно может быть устремлено на эту цель, "пониматься" как усилие достичь ее.

(25) Можно предложить следующую формулировку заключения: "Следовательно, А (в настоящий момент) принимается за совершение а не позднее, чем во время t". Я думаю, при такой формулировке заключения рассуждение действительно будет логически убедительным. В самом деле, "приниматься" сейчас за совершение действия в будущем вряд ли означает что-то еще, кроме того, что с настоящего момента и до какого-то времени в будущем агент остается верен сформированным у него интенции и когнитивной установке (ср. обсуждение в разд. 8 изменений в интенциях и когнитивных установках). Однако мы в другом смысле понимаем здесь выражение "приниматься за совершение действия" (ср. выше, разд. 4).

(26) Я признателен А. Вуду за замечание различия между забвением интенции и забвением совершить желаемое действие.

(27) Ср. выше, прим, 18.

(28) О различии между двумя значениями выражения "способен совершить", а именно: между родовым значением, выражающим способность, и значением, выражающим успешность действия в отдельном случае, см.: Wright G. H. von. Norm and Action. Ch. III, Sect. 9.

(29) Однако в случаях явного противоречия между нашим общим представлением и конкретным примером мы можем предпочесть сохранить первое и дать другое описание противоречащей ситуации, а не соглашаться с тем, чтобы независимое описание этого конкретного случая ниспровергло наше обобщение (относительно характера, склонностей или привычек агента), которое мы считаем надежным. Мы говорим иногда: "Судя по тому, каков он, он должен именно это подразумевать под своим поведением", хотя данный человек упорно и, может быть, даже вполне честно отрицает наше понимание его интенции (подсознательные мотивы).

(30) Намерением агента не является спасение. Этого он хочет. Намерение же его состоит, грубо говоря, в том, чтобы сделать все возможное для того, чтобы спастись. Его интенцией является создание ситуации, в которой у него появится возможность избавиться от затруднения. Именно эта интенция побуждает его дать правдивый ответ на вопрос, почему он кричит "помогите!". Однако побуждение не носит необходимого характера. Как он ответит, зависит от эпистемической установки, дополняющей его интенцию. Он может полагать, что его спасут в любом случае, как только он привлечет к себе внимание, поэтому он может вполне безопасно рискнуть, обманывая помимо своих интенций и желаний, когда отвечает на вопрос.

(31) Ср. "заключительный посткриптум" к статье: Malcolm N. The Concievability of Mechanism, p. 72.

(32) Ср.: Wittgenstein L. Philosophische Untersuchungen. Oxford, 1953, Sect. 337: "Интенция всегда включена в ситуацию, в общественные обычаи и институты".

(33) Подлинно "практический" вывод можно назвать также обязательством совершить действие. Это рассуждение от первого лица. Выраженное словами, его заключение таково: "Я совершу а (сейчас) " или "Я совершу а не позднее, чем во время t". Оговорки "если мне не помешают" или "если я не забуду о времени" не включаются в такой вывод. Однако они могут служить оправданием в том случае, если обязательство не было выполнено. Только при анализе ситуации с позиций наблюдателя ("третьего лица") следует формулировать заключение в более осторожной форме: "агент принимается за совершение действия", а также делать оговорки относительно отсутствия превентивных факторов и забывчивости.

(34) Проблема совместимости очень четко излагается в: Waismann Fr. Language Strata. — "Logic and Language", ed. by A. Flew. Oxford, 1953. Трудности, порождаемые этой проблемой, изложены в: Malcolm N. The Concievability of Mechanism. Термин "тезис совместимости", насколько я знаю, был предложен в работе: Flеw A. Determinism and Rational Behaviour — "Mind" 68, 1959.

(35) "Лишенный интенциональности" — значит описанный таким образом, что поведение (движение) тела А неинтенционально при таком описании.

(36) Поэтому двухуровневое решение, предложенное Вайсманом и другими, не является решением проблемы. Вайсман проводит различие между действием как "серией движений" и действием как "чем-то, что имеет цель и значение". Действия в первом смысле, говорит он, детерминированы (физиологическими) причинами, действия во втором смысле — мотивами. Такое понимание очень близко к проводимому мною различию между поведением как движением и поведением как действием. Можно проследить небезынтересную связь двухуровневого понимания действия (или, как я предпочитаю говорить, поведения) с кантовским пониманием человека как "гражданина двух миров" — мира феноменов и мира ноуменов, С точки зрения, принятой в данной книге, действие является ноуменальным понятием. хотя и не точно в кантовском смысле.

(37) Wright G. H. von. Norm and Action. Ch. III, Sect. 3.

(38) Следует заметить, что разделение действий на базисные и небазисные относится к индивидуальным, а не родовым действиям (об этом различии см.: Ор. cit., Ch. III, Sect. 2). Будет ли (индивидуальное) действие базисным или нет, зависит от того, как оно осуществлено в конкретном случае — непосредственно или посредством совершения другого действия. Насколько я могу судить, не существует непосредственно осуществленных действий, результат которых не мог бы быть вызван другим действием. Следовательно, если согласиться с определением базисных действий, данным Данто в: Dantо A. What Can We Do? p. 435, то тогда, в противоположность тезису Данто, вообще не существует никаких базисных действий.

(39) Таким образом, "контрфактический элемент в действии", как я это назвал, состоит не в том, что не произошли бы какие-то изменения, если бы агент не произвел их. Контрфактический элемент выражается в уверенности агента, что не произойдет изменений, если он не будет действовать. Такая уверенность опирается на опыт. Однако это не значит, что между определенными изменениями (результатами действия агента) и поведением агента существует каузальная связь, Действие не является причиной событий в мире. Полагать обратное значило бы встать на позицию "анимизма". Если событие является результатом небазисного действия, то его причина в таком случае — это некоторое другое событие, являющееся результатом одного из наших базисных действий. С другой стороны, результаты базисных действий могут быть вызваны причинами, которые сами не являются результатами каких-либо наших действий. Установить их присутствие при совершении действия внешний наблюдатель может крайне редко. А мы — по логическим основаниям — не можем вообще это сделать, даже если бы могли (все время) наблюдать за процессами, происходящими у нас в мозгу.

(40) Wittgenstein L. Zettel. Sect. 608.

IV. ОБЪЯСНЕНИЕ В ИСТОРИИ И СОЦИАЛЬНЫХ НАУКАХ

(1) О роли вопросов "Что?" в исторических объяснениях см.: Dray W. N. "Explaining What" in History. - In: Gardiner P. (ed.). Theories of History. Glencoe, 1959.

(2) Идея "подведения под новое понятие" играет огромную роль в индуктивной философии У. Уэвелла, См. в особенности: Whewell W. Novum Organon Renovatum. London, 1858, Ch. V. Интересное применение этой идеи в области философии истории можно найти в работах Уолша. См., в частности: Walsh W. H. The Intelligibility of History. - Philosophy" 27, 1942, p. 133–135, и его же: An Introduction to the Philosophy of History. London, 1951, p. 50 — 64.

(3) Этот "закон", исследование которого является главной темой гегелевского учения о бытии в первой части "Логики", можно рассматривать как общую идею антиредукционизма. Излюбленными примерами, как правило, служат примеры из химии (ср. Энгельс Ф. Анти-Дюринг, с. 130. — Маркс К. и Энгельс Ф, Соч., т. 20, и его же: Диалектика природы, там же, с. 609). Однако характер их весьма отличен от примеров этого же закона, взятых из социальной жизни. Это такие примеры, как превращение денег в капитал, анализируемое Марксом в "Капитале", или превращение буржуазной демократии в пролетарскую, описанное В. И. Лениным в "Государстве и революции" (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, гл. V, 4). Закон перехода количества в качество представляется мне хорошей иллюстрацией тенденции Гегеля и писателей гегельянской традиции объединять под общим названием в корне противоположные понятия (ср. Winch P. The Idea of Social Science and Its Relation to Philosophy. London, 1958, p. 72–73).

(4) Много путаницы и неясности в дискуссии о причинности в истории проистекает оттого, что вопрос о соответствии определенной (каузальной) терминологии не отделяется от вопроса о применимости определенных (каузальных) категорий или понятий в историческом исследовании. Выдвигаемые против использования каузального языка в истории аргументы весьма различны. Иногда считают, что принятие в историческом исследовании модели объяснения посредством закона делает использование ("старомодной") каузальной терминологии излишней, и поэтому мы не должны (не обязаны) говорить о причинах в истории. Иногда полагают, что каузальной терминологии следует избегать именно в силу ее связи с моделью объяснения через закон, которая в этом случае отвергается. Концептуальная ясность редко достигается лингвистической реформой, и мне кажется бессмысленным и тщетным протестовать или предостерегать против каузальной терминологии, обычной для историков и социологов. Еще более это относится к предостережению против использования в науках о человеке методологического термина "каузальное объяснение" (ср. выше, гл. III, разд. 1, прим. 4), Однако эта проблема имеет и важный аспект, связанный с проблемой соответствия каузальных объяснений в истории и социологии подводящим схемам объяснения.

Когда Кроче, Коллингвуд или Оукшотт (Оakeshоtt M. Experience and Its Models. Cambridge, 1933, p. 131) восстают против причинности в истории, их протест направлен против применения в истории категорий, которые уместны в естественных науках. Кроче (Сгосе В. La Storia come Pensiero e come Azione. Bari, 1938, p. 16) говорит о "простой и фундаментальной истине… что понятие причины… должно оставаться чуждым истории, поскольку, возникнув на почве естественных наук, оно приложимо лишь в их сфере". Когда же, наоборот, Мандельбаум (Mandelbaum M. The Problem of Historical Knowledge. N.Y., 1938; его же: Causal Analysis in History. — "Journal of the History of Ideas" 3, 1942) защищает законность каузального анализа и каузального объяснения в истории, он делает это, отчасти стремясь к расширению использования каузального языка, но отчасти в силу понимания каузальных связей как "оков зависимости" между событиями, которое, несомненно, распространяет и на естественные, и на гуманитарные науки. Сходная позиция, которая приравнивает причинность в истории к причинности в природе, излагается в: Соhen M. R. Causation and Its Application to History.

В немецком языке можно провести полезное различие между словами "Kausalitat" и "Ursachlichkeit" и первый термин связать с более узким ("научным"), а второй — с более широким значением английского термина "causation". Ср.: Gadamer H.G. Kausalitat in der Geschicte? — In: Ideen und Formen, Festschrift fur Hugo Friedrich. Frankfurt/Main, 1964, S. 200: "Связь в истории обусловлена "Ursache", имеющей иной смысл, нежели "Kausalitat".

(5) Целесообразно еще раз обратить внимание на неопределенность этой терминологии. Если "каузальное объяснение" в истории понимается в широком смысле, при котором оно не сводится к объяснению посредством общего закона, то тогда, несомненно, достаточные условия имеют "непосредственное" отношение к задачам исторических объяснений. В исследовании о человеке анализ объяснения в терминах отношений обусловленности так же важен, а различие между разными видами условий так же полезно, как и в естественных науках. Отличие состоит в том, что отношения обусловленности, выражающие номические причинные (юмовские) связи, обычно включены в исторические и социологические объяснения косвенным образом, так что справедливость таких объяснений не зависит от истинности включенной в них номической связи (ср. гл. III, разд. 1). Об использовании понятий обусловленности в каузальном анализе и историческом объяснении см.: Dahl О. Om arsaksproblemer i historisk forskning. Oslo, 1956; Marc-Wogau K. On Historical Explanation; Tranоу К. E. Historical Explanation: Causes and Conditions "Theoria" 28, 1962.

(6) О причинах первой мировой войны см. интересную, хотя во многих отношениях спорную книгу Томсона (Thomson G. M. The Twelve Days. London, 1964). Томсон придает огромное значение "каузальной" роли новых ситуаций, которые образуются как случайные следствия различных политических действий.

(7) Это, конечно, не означает, что обычно актеры на сцене истории, совершая действия, формулируют в словах или мысленно практические рассуждения. Однако иногда они это делают.

(8) Концепция исторического процесса у Маркса — это главным образом попытка проследить истоки больших социальных изменений в изменениях технологии. Наиболее четкую формулировку см.: в: Mapкс К. Предисловие. "К критике политической экономии". — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 13. См. также: Elster J. Essays on Hegel og Marx. Oslo, 1969; его жe: Teknologi og historic. — "Haften for kritiska studier" 2, 1969.

(9) Можно рассмотреть различие между отношением к "природе" у греков и христиан. Возникновение идеи о человеческом господстве над природой в силу способности проникать и управлять каузальными механизмами связано с секуляризацией иудео-христианской религиозной традиции. Однако этот процесс секуляризации был в свою очередь обусловлен развитием ремесел и вооружения в позднем средневековье, то есть изменениями технологического характера.

(10) Ср.: Wittfоgel К. A. Die naturlichen Ursachen der Wirtschaftsgeschichte I–III. — "Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik" 67, 1932. Автор выделяет два типа производительных сил (Produktionskrafte): первые зависят от социальных условий, а вторые — от природных (геофизических) условий. Виттфогель доказывает, что у самого Маркса и у некоторых главных его последователей было точное понимание основной роли геофизических условий (das Naturmoment) в экономической и социальной истории.

(11) Мне кажется, что некоторые методологи искажают и преувеличивают роль фальсификации в построении научной теории. Важнейшая роль фальсификации связана с различными процедурами, характерными главным образом для естественных наук и традиционно изучаемыми в индуктивной логике: поиск причин, элиминация одной из объяснительных гипотез, конструирование "решающего эксперимента" для выбора между конкурирующими теориями и т. д. Концептуальный каркас, используемый для объяснения и описания явлений в этих процедурах, относительно стабилен. Изменение в концептуальных схемах, например принятие и отбрасывание парадигм в куновском смысле, является лишь косвенным (если вообще является) результатом "фальсификации".

(12) Т. Кун ("Структура научных революций") сомневается в том, что социальные науки достигли той стадии, на которой происходит всеобщее признание парадигм, а также ниспровержение старых и признание новых парадигм, составляющих "научную революцию" (с. 10–11). Истина, вероятно, состоит в том, что в социологии не существует всеобще признанных парадигм, и это та особенность, которая отличает ее от естествознания. Однако несомненно также, что марксистская социология играет роль господствующей парадигмы, хотя развитие марксистской науки свидетельствует о многочисленных попытках вырваться из-под власти парадигм. То, что марксисты называют "буржуазной" социологией, по-видимому, в большей мере включает в себя парадигмы, чем склонны полагать люди, воспитанные в рамках традиционного кумулятивистского представления о науке как постоянно растущем теле фактов и теорий. Следовательно, есть основание говорить о существовании параллельных типов социологии (ср.: Lоwith К. Мах Weber und Karl Marx. I–II. — "Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik" 67, 1932, S. 53). Они отличаются не столько в том, что придерживаются противоречащего друг другу понимания фактов, сколько в принимаемых парадигмах, в рамках которых дается описание и объяснение фактов. В различии парадигм отражается различие идеологий. Следовательно, "революции" в социологии — это следствия критики идеологии.

(13) Разграничение, которое я провожу, сходно с выделением Хартом (Hart H. L. A. The Concept of Law. Oxford, 1961) первичных и вторичных правил, Харт показал, и это большая его заслуга, что нормативная система, такая, как правопорядок, представляет собой единство этих двух типов правил. Такая система не носит монистического характера, который приписывает ей, например, Келсен (Кеlsen H. General Theory of Law and State. Harvard Univ. Press, 1949), утверждающий, что любую правовую норму можно реконструировать как принудительную норму, т. е. как норму, предусматривающую санкции. Однако характеристика Хартом вторичных правил не кажется мне достаточно удачной.

(14) Что касается значения, придаваемого правилам в социологическом исследовании, интересно сравнить концепции социальной науки П. Уинча и Э. Дюркгейма. Оба автора придают большое значение правилам, однако ни один из них не проводит различия между двумя типами норм и правил, Дюркгейм преимущественно рассматривает нормы как правила, оказывающие нормативное давление на поведение. В свою очередь Уинч рассматривает нормы главным образом как правила, которые определяют институты или конституируют обычаи. Это различие в акцентах можно связать с различием методологий — "позитивистской" у Дюркгейма и "герменевтической" — у Уинча.

(15) Положение о принципиальной незавершенности исторического истолкования прошлого более подробно разработано в: Dantо A. Analytical Philosophy of History. Cambridge, 1965. Особенно см, блестящую главу о нарративных предложениях, р. 143–181.

(16) См.: Lоwith К. Von Hegel zu Nietsche. Zurich, 1941, Pt. 1, Ch. i; а также: Maurer R. K. Hegel und das Ende der Geschichte. Stuttgart, 1965.

(17) Ср.: Вuсkleу W. Sociology and Modern Systems Theory, p. 18.

(18) Как отмечалось выше в гл. I, разд. 10, кибернетика оказала воздействие на развитие некоторых областей современной марксистской философии и социологии.

Системно-теоретическая переинтерпретация гегелевской логики не приводит с необходимостью к "каузалистской" теории научного объяснения. Кибернетические объяснения в биологии, например объяснения целесообразного поведения в классической статье Розенблюта, Винера и Бигелоу (Behaviour, Purpose, and Teleology), являются "каузалистскими", или "механистическими", в том смысле, что они соответствуют модели объяснения через закон. Однако отсюда не следует, что использование кибернетических понятий для понимания социальных явлений в этом же смысле является "каузалистским". Как должен был показать обсуждаемый в тексте пример, явления, включающие интенциональность и подлинную телеологию, допускают описание их в кибернетических терминах.

(19) Ср.: Dahl О. Om arsaksproblemer i historisk forskning, p. 108.

(20) Согласование действия "железного закона истории" с капризами случайности всегда было научной проблемой для марксистского мышления. См, об этом: Сarr E. H. What is History? p. 95f; Engels F. Letter to Starkenburg 25.01.1894. Ref. to Karl Marx und Friedrich Engels, Ausgewahlte Schriften II. Dietz, Berlin, 1955. (Энгельс Ф. Письмо В, Боргиусу 25.01.1894, - Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 39, с. 174).

(21) Ср.: Милль Д. С, Система логики, кн, VI, гл. III, 2, с. 771: "Действий индивидуумов нельзя предсказывать с научной точностью…", Однако, добавляет Милль, в политической и социальной науке мы можем предсказывать факты "коллективного поведения масс", являющиеся лишь вероятными, "относительно каждого отдельного человека, взятого наудачу" (с.772).

(22) Rapp Fr. Gesetz und Determination in der…, p. 157f. Примеры из истории мысли см. также в: Кеуnes J. M. A Treatise on Probability. London, 1921, Ch. XXIX.

(23) Более подробный анализ эпистемологических проблем, связанных с идеей Ausgleich des Zuffals см.: Wright G. H. von. The Logical Problem of Induction, Ch. VII, Sect. 3.

(24) Ср.: Wittgenstein L. Gesprache, aufgezeichnet von Friedrich Waismann. Ed. by B. F. Mc Guinness. Fr./M., 1967, p. 94: "Вероятность связана с сущностью неполного описания", а также: Wittgenstein L. Philosophische Bemerkungen. Oxford, 1964, p. 293: "Закон вероятности является законом природы, в чем убеждаются, когда он проявляется".

(25) Термин "историцизм" используют во множестве значений, что создает путаницу (ср.: Carr Е. H. What Is History? p. 86). Поппер (The Poverty of Historicism. London, 1957) понимает "под "историцизмом" такой подход, при котором считается, что главной целью социальных наук является предсказание исторических фактов (р. 3), Однако не все авторы, кого он обвиняет в историцизме, являются историцистами в этом смысле, и менее всех Гегель, один из главных объектов попперовских атак.

(26) Гегелевское понимание необходимости в истории — это, совершенно бесспорно, детерминизм типа осмысленности, а не предсказумости. Необходимость, присущая историческому процессу, является концептуальной, логической (ср.: Lill Th. Hegel, Versuch einer kritischen…, S. 223). Эту позицию разделяют и такие философы-гегельянцы, как Кроче и Коллингвуд.

(27) Т, е. он должен быть осмыслен как действие, Ср.: Walsh W. H. "Meaning" in History. - In: Gardiner P. (ed.). Theories of History. Glencoe, 1959, p. 299.

(28) См.: Foot Ph. Free Will as Involving Determinism. — "The Philosophical Review" 66, 1957; см. также: Westermarck E. The Origin and Development of the Moral Ideas. London, 1906, Ch. XIII.