Она ничего не сказала, и он прижал ее спиной к дереву.
Он ласкал и целовал ее медленно, нежно, терпеливо, почти с благоговейным трепетом, все время помня, что она может испугаться и убежать. Он догадывался, что ею владеют противоречивые эмоции, в том числе тревога и угрызения совести. Он догадывался, что она охвачена и любовным пылом, из-за которого все оттягивает то мгновение, когда надо остановить его. Но скоро она поймет, что останавливать его уже поздно, и если все же остановит его, то будет выглядеть полной дурой.
Его задача — дождаться этого самого момента.
И претворить в жизнь ее мечты о запретном наслаждении. Он всегда получал огромное удовольствие, владея женщиной, но для него было делом чести подарить удовольствие и женщине — пусть даже если все это делалось на спор.
Он принялся медленно стягивать платье с ее плеч и обнажил грудь, а затем ласково накрыл ее ладонями, поцеловал и сжал губами сначала один сосок, потом другой. Они были маленькими, твердыми, как камешки, теплыми и шелковистыми.
Учащенно дыша, она перебирала пальцами его волосы.
Нужно, чтобы кто-то обязательно изготовил духи из этого мыла. Этот кто-то сделает на таких духах целое состояние.
Нежно целуя ее лицо и бормоча какие-то ласковые слова, он задрал ей юбку и погладил упругие бедра.
Она застонала, когда он прикоснулся к сокровенному бугорку, и он, замерев на мгновение, впился поцелуем ей в губы.
— Ах, — пробормотал он, — какая прелесть!
Она тоже была прелестной. Стройная, олицетворение чистой красоты. Сама невинность, наделенная шармом истинной женщины. Он рукой дразнил ее. Внутри она была горячей и влажной.
Пылавшей безумным желанием.
Целуя ее, он расстегнул и приспустил свои бриджи. Когда его возбужденная плоть прикоснулась к ее телу, он испытал сладостную боль предвкушения.
Обнаженная плоть к обнаженной плоти. Вот оно. Как только…
А ведь он и в самом деле хочет ее, подумал лорд Монфор. Это не просто соблазнение. И им руководит отнюдь не холодный цинизм.
Кого он пытается одурачить?
Вопрос обрел свою четкость и ясность в тот самый момент, когда он по идее должен был бы находиться в таком же бездумном состоянии, как и она.
Он вдруг представил, как завтра с самодовольным видом завалится в клуб и потребует свой приз. Соблазнение невинной девушки свершилось. Какой же он молодчина! Барону Монфору, известному в кругу друзей под прозвищем Монти, нет равных в дерзости, необузданности и беспутности.
Он всегда был и будет победителем.
Он также представил, как завтра Кэтрин Хакстебл поймет, что ее жизнь разрушена: она стала очередной жертвой безжалостного и бессовестного развратника и превратилась в изгоя. Еще она поймет, что винить во всем надо только себя. Ее предупреждали — даже он.