Объединило двух женщин и отношение к новым фавориткам, которые появлялись у короля. Диана жаловалась Екатерине, что у Генриха появилась новая женщина - Джоанна Стюарт, леди Флеминг, 30-летняя вдова, дочь шотландского короля. Она познакомилась с королем, когда привезла во Францию юную Марию Стюарт. А их сближению содействовал старый сводник Монморанси, как называла его Диана. Она, наверное, забыла, что точно так же он содействовал их встречам в замке, когда Генрих был совсем молод. Екатерина молчала. Что она могла ответить? Поддакивать любовнице мужа, осуждая другую любовницу? Впрочем, Диане это было вовсе не обязательно. Ей хотелось выплакать душу. А всегда внимательно слушающая собеседника Екатерина очень этому способствовала. Опасения Дианы не были напрасными - вскоре Джоанна родила сына Генриху, который признал его и даже наделил титулом.
Генрих не прекращал военные походы, и Екатерина в его отсутствие правила страной. Диана де Пуатье и Монморанси были против, но в конце концов она одержала над ними победу. В беседе с королем она сослалась на пример Луизы Савойской, которая в отсутствие его отца, короля Франциска I, правила страной. Генрих понимал, что лучше Екатерины его не заменит никто. И признал за ней регентство в его отсутствие.
"Я не теряю времени и изучаю функции интенданта", - писала она мужу. Екатерина не держала зла ни на кого. Поэтому Монморанси сделала главнокомандующим французской армией. "Бейте врагов, - писала она Монморанси, - но держите короля подальше от ударов, потому что, пока жив король, вам будет сопутствовать честь и слава, в противном случае вас ждет горе, от которого не будет спасения".
Когда мужа не было, она всегда одевалась в черное и требовала, чтобы все придворные молились о его успехах. Девять десятых эпистолярного наследия Екатерины составляют ее письма к мужу и о муже. "Женских" писем нет совсем. Только о деле. Генриху, когда его не было в Лувре, она писала каждый день, и, если он не отвечал ей, просила написать о нем Монморанси. Она всегда была в курсе всех его дел.
Генрих высоко ценил поддержку, которую оказывала ему его жена, королева. В 1558 году он еще раз подтвердил это на деле, доверив ей миссию в городскую ратушу. Парижу грозили испанцы, и Екатерина обратилась с пламенной речью к почетному собранию, объявив о подготовке 10-тысячной французской армии, нуждающейся в экипировке. В итоге этой ее проникновенной речи собравшиеся дали согласие на сбор налога в сумме 300 тысяч турских ливров, при этом никого не освобождая от повинности.