— Он сфотографировал эту умершую девочку?
— Ага. И говорит, что там видно: все это у меня дома. Не спутаешь. Говорит — только посмотришь и сразу поймешь, где это и что тут случилось. Красивая девка отдала концы у меня на унитазе. Со спущенными трусами. Из ноги игла торчит. Ричи сказал, что присяжные мне сочувствовать не станут. Все решат, что это я ее прикончил. Дал ей дозу. Воспользовался ею…
— Ты хорошо знал эту девушку?
— Да я ж говорил тебе — тогда и познакомились.
— В клубе Ричи. Удобно. Как ее звали?
— Салли, а фамилию не знаю. Мы с ней светских бесед не вели.
— Кто-нибудь видел, как ты с ней уходил?
— Один тип выпустил нас через черный ход, за ВИП-комнатой.
— А крэк ты тоже от Ричи получил? Еще одна услуга из его списка?
— Ага.
— Ты, конечно, больше ничего домой не принес? Например, сумочку с наркотой?
— Да ты что! Она сама притащила. Ну в смысле, я даже не знал, что она у нее есть.
— Но ты лее с ней курнул. Перед тем как она поднялась в туалет.
— Да какая разница?
— Большая. Она уже была под кайфом, когда пошла туда. Это дает нам возможную версию ее смерти. Ты еще чем-то с ней занимался?
— Ты что, хочешь так повернуть, будто это я ее того? Не убивал я ее, ясно?
— Бобби. У нас есть труп несовершеннолетней девочки. Она была чьей-то кровиночкой, лапочкой-дочкой. Она умерла у тебя в туалете. Инет большой разницы, ты воткнул ту иглу или не ты. Выглядит-то все равно так, будто ты это сделал. Дойдет до суда, и ни один человек на свете не поверит, что это не ты дал ей дозу, которая ее доконала.
— Но это же не я, Богом клянусь. Ну крэк был, правда. И все. Я кайфанул по-быстрому и пошел проверить, чего она копается. А она там сидит с иглой в ноге. Но я ее не колол!
— Ты уверен, что она уже была мертва, когда ты ее нашел?
— Я ж проверил пульс. Ну знаешь, пальцами на шее. И ничего не почувствовал. Потом за запястье ее взял и все такое. Тоже ничего. Ну я же не доктор. Ну что ты от меня еще хочешь? Не знаю я, но на вид она была совсем мертвая. Синяя и холодная. И не дышала.
— «Скорую» вызвать в голову не пришло?
— Пришло. Я даже трубку снял и хотел позвонить.
— Но не позвонил.
— Так она ж уже того была.
— Но ты не уверен, да? И тогда ты тоже не был уверен, так? О карьере своей подумал?
— Сукин ты сын!
Бобби набросился на Шпандау, но силенок у него не было. Шпандау заломил ему руки, так что Бобби скрючился и заплакал. Шпандау подождал, пока он успокоится, и усадил его на диван.
— Думаешь, я горжусь, что ли, этим? Думаешь, мне не кажется, что это я ее убил? — ныл Бобби.
— Как ты с ней познакомился?