— Черт! — Бобби подпрыгнул на стуле.
— Извини, — ответила Мэй. — Но это нужно сделать. Иначе на жаре все развалится.
— Да у меня вся башка болит от этих волос.
— Знаю, миленький, знаю. Все плачут. Но я не виновата. И так уж стараюсь, как могу.
Шпандау опустился на диван.
— Нет, полюбуйся, а? — обратился к нему Бобби. — Волосы мне наращивает. Мои им не подходят, видишь ли. Я же на педика похож.
— Эй, — вклинился Джинджер. — Я — педик. Так что выбирай слова.
— Да ты грязный опускала, вот ты кто, — ответил Бобби.
— Как меня только не называли. «Опускала» мне правится.
Джинджер ждал ответа по телефону. Бобби продолжал дергаться от экзекуции Мэй.
— Ну? — бросил Бобби через плечо Джинджеру.
— Я стараюсь.
— Ты с менеджером говоришь?
— Его нет на месте. Сейчас меня переключат на него.
— Просто в голове не укладывается. Эти уроды вообще в кино ходят? Чтобы я не мог попасть в ресторан. Не верится!
— Ничего удивительного, — сказал Джинджер. — Нельзя просто так завалиться в самый модный кабак в городе с двадцатью гостями. Даже Джек Уорнер[57] на пике карьеры не мог такого сделать.
— Не день, а говно сегодня. Хотел людей угостить. Все ж устали как собаки. Кому охота переться домой и готовить себе пожрать.
— Дорогой мой, никто дома и не готовит. Ты что же, думаешь, сэр Иэн потащится домой, чтобы там поджарить кусок консервированного мяса? Я лично так не думаю.
— Это ж был жест, мать твою.
— Да, и очень красивый жест. Но если тебе кажется, что ты можешь просто так прийти с компанией из двадцати с лишним человек — а это гораздо больше, чем пятнадцать, не пойму, откуда ты взял это число, — тогда у нас проблема. С другой стороны, если ты намерен зайти с двумя-тремя друзьями, то я тебе найду место где пожелаешь. Все тебя любят. Ты же у нас изюминка этого года. Так что тебя накормят с удовольствием, а если захочешь, сможешь переспать с метрдотелем.
— Ну тогда устрой меня куда-нибудь. Нас с Ириной вдвоем. — Бобби повернулся к Шпандау. — Пойдешь с нами? Хочешь, девушку с собой бери. Или нет, мы пригласим Хайди. Ты ей понравишься.
— Ой, Господи, только не Хайди. Что этот несчастный сделал тебе плохого?
— Кто такая Хайди? — поинтересовался Шпандау.
— Да ну, Хайди в него втрескается.
— Вот именно, милый. Пожалей его. Не все же сразу к сексу переходят.
— По-моему, Хайди занята, — вставила Мэй. — Но он в ее вкусе.
— Все кто угодно в ее вкусе, — сказал Джинджер. Бобби рассмеялся.
— Говорю тебе — давайте сведем их с Хайди.
— Кто такая Хайди? — повторил Шпандау.
— Не парься, — успокоил его Бобби. — Она тебе понравится.