Он секунду подумал.
— Может быть, я делал это из-за разочарования, — ответил он.
— Разочарования?
Дикон кивнул, затем глубоко засунул руки в карманы.
— Я всю свою жизнь из кожи лез, чтобы добиться того, что называется успехом, но когда я его достиг, то понял, что это не совсем то, на что я надеялся.
Когда Коуди с сомнением поглядела на него, он продолжил:
— Я хочу сказать, что, конечно, я живу в роскошном доме, разъезжаю на дорогих лимузинах, ем в лучших ресторанах. Со стороны все выглядит отлично. Я выгляжу удачливым, — нахмурился он. — А внутри… Не на чем держаться. Я чувствую, что тону.
— И кто же тебя топит?
— Возможно, я сам.
Она смотрела на его задумчивое выражение лица. Он выглядел так же неуверенно, как тот пятнадцатилетний юноша, который подошел к ней в школе и предложил помочь ей отнести книги в класс. Она была заинтригована грустным темноволосым мальчиком. В его взгляде всегда были печаль и зрелость, совсем не по годам; мудрость, которая приходит через большую боль. Он был так не похож на ее друзей. Он не принимал участие ни в каких школьных развлечениях… Он даже не посещал футбольные игры.
Лишь позднее она узнала, что Дикон пытался заполучить работу на пару часов после школы, чтобы помочь семье. Подростком Броуди не имел времени для развлечений, обнаружила Коуди. Когда ему удавалось выкроить пару свободных часов, он тратил их на музыкальные занятия в оркестре.
Но все это утратило смысл, как только он поцеловал ее.
Дикон засмеялся, прерывая ее мысли.
— Из тебя получился бы отличный воспитатель… — он опустил взгляд на ее грудь. — Я хочу сказать, воспитательница.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что, в отличие от людей, которые у меня работали, ты говоришь только то, что думаешь. А не то, что я хотел бы услышать.
— Может быть, они не хотели потерять работу, — Коуди расхаживала и осматривала старую мебель, решая, что можно оставить.
Он кивнул.
— Ты представить не можешь, сколько так называемых работников я нанимал. У меня был тип, который сколотил состояние на том, что держал в чистоте мою машину и поддерживал ее в хорошем рабочем состоянии. Другому я платил докторский оклад за то, что он ездил со мной, следил за моей одеждой и говорил мне, где и когда я должен быть.
Он опять засмеялся.
— Его обязанностью было обеспечить молоко с шоколадом в холодильнике, где бы я ни останавливался.
— И зачем тебе это было надо? Он ухмыльнулся.
— Потому что мелкое пижонство заставляло меня чувствовать себя важной персоной. Мне нравилось, когда обо мне заботились, ходили вокруг и заглядывали в глаза.