За что? — не понял Дима.
За брюки. Не понимаешь?
И правильно, что не понимает, — сказала мать. — А вот мы понимали. И не только понимали, но и возмущались на таких. Помнишь, отец, мы их тогда стилягами называли. А сейчас вспомнишь, даже смешно. Ну, какая собственно разница, узкие у тебя брюки или широкие?
Неужели так было? — спросил Дима.
Было, ещё и не такое было.
Да, как же вы тогда жили? — удивился Дима.
Да вот так и жили, — сказала мать. — И не просто жили, а ещё и считали, что лучше всех живём.
Понимаешь, сынок, каждый человек живёт в свою эпоху. — Отец встал и обнял сына за плечи. — Тогда было так. Мы думали, что свободны, а в действительности были обыкновенными заложниками системы, её рабами. А ты у нас свободен.
Папа, а сейчас рабы есть?
Да, сколько угодно! Вот мы с матерью, например. Думаешь, нам нравятся все эти нововведения? Да нам плеваться хочется, глядя на них. А почему? Не всё же, что делается плохо? Нет, просто нам уже не перестроиться. Мы были рабами, ими и умрём. Мать, налей-ка ещё по одной! Давай выпьем за Димку с Катькой за свободных людей.
Мама стала наливать вино.
Ты, зубы то не заговаривай, — ворчала она на отца. — Когда Андреевых позовёшь?
Ну, что ты пристала? Сейчас что ли звать? Ночь на дворе. Они, поди, уж десятый сон видят.
Какой сон? У них дочь только что с гулянки пришла. Сидят, небось, на кухне и так же, как мы и молодость вспоминают.
Ну, всё, не отлипнет теперь. — Отец встал и пошёл к телефону.
***
Дима, чуть было не опоздал на лекции. Когда он вбежал в аудиторию, все студенты сидели уже за столами. Он остановился в дверях и стал искать кого-то глазами. Наконец взгляд его остановился. Он смотрел на Катю. Она сидела за столом, а место рядом с ней было занято. Там сидел Раб. Катя что-то искала в своей сумке, а Раб, наклонившись к её уху, что-то говорил ей. Дима стоял и не знал, что ему делать. Раб, как будто увидел Диму затылком. Он неожиданно повернулся и, улыбаясь, посмотрел на Диму.
Что же ты стоишь в дверях? Проходи, свободных мест много.
В спину Диму кто-то толкнул. Он обернулся и увидел преподавателя.
Молодой человек, может быть, вы будете решать, посещать вам лекции или нет в коридоре, а не в дверях? Дима посторонился, пропуская преподавателя.
Значит, вы решили всё-таки не ходить на занятия? — спросил его преподаватель.
Почему? — удивился Дима.
Потому, что после себя я в аудиторию уже никого не впущу.
Дима опять встал перед преподавателем, преграждая ему дорогу. Преподаватель выразительно посмотрел на Диму. Тот густо покраснел, но оставался на своём месте. Студенты, глядя на эту картину, взорвались хохотом. Только Катя даже не улыбнулась. Она посмотрела на Диму, поймала его взгляд и виновато опустила голову, как будто в том, что произошло, была её вина.