Извините, просто голова кругом идёт, — сказал он Серому, пожимая руку.
Все мы торопимся, — сказал Серый. — Сейчас век такой.
Нет, правда, я тороплюсь.
Обидеть хочешь?
Дима сразу вспомнил слова Раба — 'Придётся потерпеть их немного'.
Хорошо, — ответил он недовольно.
Серый повёл Диму к каким-то своим друзьям, потом заходил по своим делам, потом звонил кому-то по мобильному телефону. Дима всё время нервно смотрел на часы. Потом он махнул рукой. Весь вечер был испорчен.
Ну, вот мы и пришли, — наконец сказал ему Серый.
Они поднялись по лестнице и вошли в дверь. В квартире стоял полумрак. От табачного дыма ничего не было видно. Из комнаты доносились пьяные голоса, а вместо музыки звучала какая-то какофония.
Смелее, студент, заходи! — Серый подтолкнул его в спину, и Дима зашёл в комнату.
То, что увидел он в комнате, привело в шок. Нет, он конечно, слышал про это, но оказаться самому в этой обстановке никак не предполагал.
Что, студент, рот раскрыл? — крикнул кто-то из комнаты Диме. — Групповухи никогда не видел?
Нет, — только и смог выдавить он из себя.
Вот и прекрасно, значит, не только увидишь, но сам попробуешь.
Нет уж, спасибо.
Зря ты отказываешься, — услышал Дима сзади голос Серого. — У тебя же завтра свадьба. Ну, что ты желторотым птенцом хочешь на брачном ложе оказаться? Это ещё хорошо, что я тебя увидел сегодня, как раз перед свадьбой из тебя мужчину сделаем. Ты знаешь, прощаются с холостяцкой жизнью, не только парни, но и девушки тоже.
Давай, студент, не стесняйся, — опять услышал Дима голос из комнаты. — И нам заодно поможешь. Вон видишь красавицу, мы уже каждый по два раза её, а ей всё равно мало.
Только сейчас Дима обратил внимание на девушку. Она, абсолютно голая лежала на столе, широко раздвинув ноги. Голова её была повёрнута в сторону, а лицо закрывали распущенные волосы.
Вот, вот, про неё и речь, — подбадривал Диму тот же голос.
Девушка медленно приподняла голову и волосы, рассыпавшись по сторонам, открыли её лицо. Дима остолбенел от ужаса. Он узнал в девушке Катю.
Дима? — слабым голосом проговорила она.
Но Дима уже ничего не слышал. Всё тело его дрожало. В висках, как отбойный молоток, стучал пульс. Руки побелели и затряслись в лихорадке. Он не помнил, что говорил и говорил ли вообще. Ноги сами несли его куда-то. Он не мог остановиться. Вокруг него были какие-то люди, он почти бегом наталкивался на них. Они оборачивались, и что-то ругательное кричали ему в след. Рядом слышался резкий и противный визг тормозов и опять ругань в его адрес, уже со стороны водителей.