Молодой человек, — обратился отец к очередному студенту. — Я отец Кати Андреевой. Вы не смогли бы уделить мне немного времени?
Молодой человек, не в пример остальным, не стал прятать свои глаза, не стал ссылаться на занятость, он, напротив, посмотрел на своего собеседника с таким участием, как будто речь шла не о Кате, а о нём самом.
Да, да, конечно, — ответил он. — Это очень хорошо, что вы пришли. Я и сам хотел зайти к вам, но вы опередили меня. Я староста группы, в которой учится Катя.
Ну, слава Богу, хоть один согласился поговорить со мной! Вы знаете, я пытался поговорить со многими, но они, узнав, кто я, сразу же прекращали разговор со мной. Складывается впечатление, что они что-то знают, но не хотят говорить со мной.
Не могут, — поправил его староста.
Не могут?
Да, не могут. На эти темы, знаете ли, не все могут говорить свободно.
На какие темы?
Так вы, что, ничего не знаете? Разве Катя вам ничего не рассказывала?
Катя сейчас находится в психиатрической больнице. Врач категорически запретил говорить с ней на любые неприятные темы.
В это время прозвенел звонок. Студенты стали расходиться по аудиториям.
Вам надо идти? — спросил Раба Катин отец.
Нет, нет. Ничего страшного. Наш разговор гораздо важнее. Пройдёмте в студенческое кафе, там нам никто не помешает.
Собеседники расположились в кафе за самым дальним столиком. После того, как прозвенел звонок, кафе было практически пустым.
Кстати, забыл представиться, — сказал Рабу Катин отец. — Андреев Михаил Александрович, полковник в отставке.
Рабов Володя, — ответил ему Раб. — Так вы полковник?
Да, а вас что-то смущает?
Нет, просто у меня отец тоже полковник в отставке.
Ну, что ж, может это даже и к лучшему. По крайней мере, нам проще будет понять друг друга. Я, собственно, Володя, и пришёл сюда, чтобы разобраться в том, что произошло с моей дочерью. И первый мой вопрос: Была ли она в институте в тот злополучный день, а если была, то когда ушла из него и с кем?
В институте она была. Вот здесь, за этим столиком мы сидели и обсуждали вопросы, связанные со свадьбой. Там же почти вся наша группа должна была быть. Выпили по чашечке кофе, и она пошла домой.
Одна?
Одна. По крайней мере, я с ней никого не видел.
Значит, вы тоже не знаете, что потом произошло.
Раб замялся. Он смотрел на Катиного отца и не знал, что ему сказать.
Я же чувствую, что вы все что-то знаете и скрываете от меня.
Не буду вам врать — да, но мне тяжело говорить с вами на эту тему. Вы Катин отец. Для вас удар может оказаться слишком сильным.