Ему нужны были деньги на кольца. А денег не было. Он и ко мне с этим вопросом обращался. Впрочем, не только ко мне. Вся группа об этом знала. — Володя задумался. — Предположим, что он обратился к этим 'бизнесменам'…
И что тогда?
Не знаю, — развёл руками Володя.
Нам это необходимо узнать. Давай-ка, организуем слежку за этим ларьком. Я днём буду дежурить, пока ты на лекциях, а вечером ты. Вечером мне дома надо быть. Я не хочу, чтобы жена догадалась о наших делах. Я вообще не хочу говорить при ней об этом изнасилование.
В садик с халатом в руке вышла Нина Фёдоровна.
Кто следующий? — спросила она.
Михаил Александрович взял халат и начал надевать его.
Как она? — спросил он жену.
Ой, даже и не знаю, — она закрыла лицо руками и заплакала.
Катя лежала в палате одна. Скорее всего, она была под воздействием каких-то препаратов. Она нисколько не реагировала на свет, который ярким лучом бил ей прямо в глаза. Не пыталась отвернуться от него или просто закрыть веки. Она с каменным лицом смотрела в потолок и ни одна мышца не дрогнула, когда отец сел на край её кровати.
Катюша, здравствуй, — сказал её отец.
Здравствуй папка, — ответила она с тем же выражением лица.
Ну, как ты?
Она продолжала лежать, глядя в потолок, и не отвечала. Потом она повернула голову и посмотрела в глаза отца.
Папка, ты знаешь, что со мной произошло?
Может быть, не надо об этом, Катенька?
Надо, мне это очень надо. Мне надо, чтобы хоть кто-то верил мне.
Я всегда верил тебе и сейчас верю.
Тогда почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
Я знаю, что с тобой произошло, дочка. Тебя изнасиловали.
Ты ничего не знаешь, папка. Меня никто не насиловал. Я сама всё это сделала.
Как сама?
Не знаю, папка. Всё помню, а как там оказалась, почему не кричала, не сопротивлялась, почему не пыталась убежать не знаю. Ты помоги мне в этом разобраться.
Помогу. Обещаю тебе.
Спасибо, папка. Ты один веришь мне. Один на всём свете.
Нет, Катюша, не один. Ещё Володя верит.
Какой Володя?
Староста ваш.
Раб?
Почему раб?
Да фамилия у него такая — Рабов. Вот его все Рабом и зовут.
А мне он понравился.
Папка, а, что он тоже знает, что произошло со мной?
Знает, — тихо ответил отец.
Значит, Димка уже всем растрепал?
Что растрепал?
Он был там, папка, и всё видел. Теперь он мне никогда не поверит.
А Володя поверил.
Чему он может верить? Он верит, что этого не было, а ведь это было.
А ты знаешь, дочка, ты тоже не верь.
Как это не верь?
А вот так, не верь и всё. Вероятно, есть такое, что ты сама не знаешь. Ты же не помнишь, как попала туда? Не понимаешь, почему не сопротивлялась? А раз так, то не верь.