На Джейн эта небольшая речь произвела сильное впечатление, хотя она и не гналась за богат- ством. Она унаследовала кое-какие деньги от покойных родителей, поэтому не собиралась выходить замуж из чисто материального расчета. Но в Макгрегоре ее привлекали энтузиазм и умение строить далеко идущие планы. Если она хотела прожить жизнь с пользой и доказать, что может чего-то добиться, ей нечего было раздумывать. Без сомнения, ей следовало принять предложение графа.
И все же она колебалась, хотя сама не понимала почему. Наверное, определенную роль играло отношение слуг и очень уж глухое место. Она приняла приглашение Макгрегора, чтобы осмотреться и все обдумать, и не видела необходимости что-то решать всего через три дня после приезда.
Но мало-помалу она была вынуждена признаться себе, что устала от тягостной атмосферы этого дома и стремится на волю, пусть даже всего на несколько часов.
Такая возможность появилась у нее на четвертый день. Макгрегор неожиданно уехал по делам, а сэр Чарльз пошел к себе в комнату прилечь после завтрака. Джейн подняла глаза от своей скучной книги и вдруг обнаружила, что — о чудо! — облака расступились, и показалось бледное солнце.
Все сразу изменилось — и окрестности, и ее настроение. Вместо серой стены — прекрасный вид. Она обнаружила, что эту местность можно даже назвать красивой. Небо постепенно стало темно-голубым, все вокруг было залито мягким золотистым светом, и, когда она распахнула окно, в лицо ей повеял легкий ветерок. Джейн захлопнула книгу и резко встала. Все, больше она не намерена сидеть дома!
У нее вдруг стало очень легко на душе. Она поднялась к себе в комнату и переоделась в амазонку. Она знала, что Эдвард не одобрил бы прогулки без провожатых, но на таком узком полуострове заблудиться было невозможно. Ей ужасно хотелось добраться до побережья и окончательно стряхнуть уныние и скуку, которые было овладели ею в этом неприветливом доме. Она была уверена, что виной всему — непрерывный дождь и что если ей удастся отвлечься хоть ненадолго, то она вернется обратно обновленной и посмеется над своими фантазиями.
Грум-шотландец, который вышел из конюшни при ее появлении, явно не хотел седлать для нее лошадь, но Джейн не собиралась отступать, и в конце концов он пожал плечами и подчинился. Так же неохотно он предложил ей сопровождать ее (у него был очень сильный шотландский акцент), чтобы она не заблудилась, но она решительно отказалась: в его тоне ей послышалось презрение к англичанам и, возможно, ко всем женщинам, и ей вовсе не хотелось, чтобы ее прогулка была омрачена присутствием недовольного, критически настроенного спутника: