Мей? Ее темные волосы были уложены в высокую прическу — этакое нагромождение косичек и локонов а-ля Древняя Греция, — которая совершенно не шла ни к ее юному возрасту, ни к маечке с джинсами. На лице — три фунта краски. Эмили усмехнулась про себя. Мей, должно быть, считала, что с жирной подводкой для глаз она становится куда привлекательнее Клеопатры, а в результате походила на взбесившуюся панду.
Эмили даже стало немножечко ее жалко. Но тут налетевший ветерок донес тяжелый аромат духов, который едва не сбил ее с ног. Боже правый, подумала она не без ехидства, Тони, наверное, сейчас задохнется! Наблюдая за тем, как он безуспешно пытается вырваться из жарких объятий Мей, Эмили быстро прикинула весовую категорию своей предполагаемой соперницы и решила, что девочка, скорее всего, убежит в слезах еще до того, как будет дан сигнал к бою. Выходит, он ей не солгал. У мистера Энтони Рея действительно есть проблемы. И проблемы немалые. Неудивительно, что ему нужна помощь.
Отцепившись наконец от Мей, Тони сделал глубокий вдох, подозрительно похожий на хрип человека, едва не умершего от удушья, и рывком притянул к себе Эмили.
Эмми, — начал он бодрым тоном, — это Мей, дочка Дика Джилларда. Мей, это Эмми Лайт, моя невеста.
Эмили вовсе не удивилась, что Тони повел себя так неуклюже и даже грубо. Она в жизни не видела его в таком состоянии. Он был просто взбешен. Взгляд безумный. Прядь волос упала на лоб. Ну точь-в-точь непризнанный поэт, впавший в отчаяние.
Эмили выдавила, едва сдерживая смех:
Привет, Мей. Рада с тобой познакомиться.
Мей с таким видом, будто наступила на ядовитую змею, которая собирается ее укусить, поглядела на Тони, а потом вдруг ударилась в слезы и бросилась в дом.
Когда-то я называла тебя обаятельным и галантным мужчиной, — заметила Эмили, даваясь от хохота. — Беру свои слова обратно.
Тони поморщился.
Прошу прощения, действительно глупо все вышло. Они должны были приехать только завтра, и я думал, мама сама ей скажет. Ну да ладно, не так все и плохо. Я ожидал худшего.
Погоди, будет тебе и худшее, — успокоила Эмили, вытирая платком помаду у него за ухом. — А уж мне и подавно. Когда мы встретимся в следующий раз, она ринется на меня с дубиной.
Тебя послушать, так будет побоище.
Не то слово. Кровавый поединок двух дев за красавца-мужчину. Разве тебе это не льстит?
С беззаботной улыбкой Эмили сложила платок и засунула его Тони в карман.
Уставившись на нее, Тони с ужасом пробормотал:
Да я лучше повешусь.
Еще и на воротнике помада, — заметила Эмили, пропустив его слова мимо ушей. — Тебе повезло, что невеста у тебя неревнивая.