И вот ситуация: лиса Алиса доносит на Буратино полицейскому начальнику Страны Дураков. Награда за предательство – четыре золотых полуимпериала. Тридцать серебряных рублей... Тридцать иудиных сребреников...
(В итальянском оригинале вся эта арифметика не работает: Пиноккио зарывает в землю четыре цехина, и, как их на серебро не разменивай, тридцать монет не получится).
Надо отметить, что предательство повторяется еще раз, и вновь ради денег, – на этот раз кот и лиса в харчевне выдают Буратино его главному преследователю, – Карабасу. Казалось бы, эпизод второго предательства излишен, кот и лиса свою роль отыграли, а Карабас с Дуремаром самостоятельно близки к тому, чтобы обнаружить спрятавшегося в кувшине Буратино. Для чего повтор? Думается, для того лишь, чтобы усилить сходство с евангелистами, пересказывавшими одни и те же эпизоды разными словами.
И это еще не конец истории... Вновь, уже перед самым финалом, появляются кот и лиса, показывают Карабасу и Дуремару: вот же он, Буратино! И вновь эпизод кажется излишним и нелогичным: все четверо отрицательных героев стоят рядом на холме, и Карабас может увидеть своих противников ничуть не хуже, чем кот и лиса... Но логика отсутствует только в первом слое сказки, а в евангельской ее трактовке немедленно возвращается: достаточно вспомнить, что Иуда тоже указал Иисуса людям, пришедшим взять его, – они видят Учителя, но не знают в лицо и сами не могут опознать.
Однако мы несколько отклонились от темы настоящей главы, поэтому запомним, что предательств в повести Толстого случилось три, и вернемся к числам и суммам.
Встречаются в «Золотом ключике» и другие суммы, хоть и не играют столь важной роли в сюжете. Четыре сольди, что заплатил Буратино за вход в театр Карабаса (соответствующий Храму Иерусалимскому в нашей интерпретации) – явная аналогия с четырьмя драхмами, полученными от Иисуса мытарями пресловутого храма (Матфей, 17:24,25). Разнится лишь способ получения денег: Иисус послал за ними Петра на берег озера, Буратино же, не мудрствуя, продал свою азбуку, – но и этот поступок деревянного человечка, и вся его нелюбовь к учению (эпизод с уроком у Мальвины, например) очень хорошо перекликаются с евангельским рефреном: «Горе вам, книжники...».
Мальвина вообще, как и кот с лисой, кроме основной своей роли (о ней чуть ниже) играет в «Золотом ключике» несколько эпизодических: и Марфы, и Марии Вифанийской, и даже книжников с фарисеями: достаточно сравнить ее требование мыть руки перед едой, адресованное Пьеро и Буратино, с евангельским: