— Гыть! — сказал дед, выщёлкивая из рукава в переносицу сержанту-американцу гирьку на ремне. Мальчишка, сидевший ближе к передку, так отоварил ногой в горло подошедшего с этой стороны солдата, что тот молча рухнул под колёса. Второй парень, выдернув из сена автомат, успокоил последнего оставшегося в живых нигерийца.
— Всё? — поинтересовался дед. — Едем?
— Едем, — сказал мужик, удавивший негра, помогая девчонке забраться обратно. — Лёха, Серёня, останьтесь тут, соберите, что надо.
Мальчишки соскочили с телеги. Мужик поманил к себе стоящего с сонным видом участкового. Тот покладисто заскочил на телегу, зевнул, спросил:
— Пистоль сдавать?
— А что, доверили? — мужик усмехнулся.
— А то… Я есть власть на месте.
— Оставь себе… В селе ещё зверьки есть?
— А то вы не знаете… Нету. Вчера гарнизон сняли, через два дня обещали смену прислать.
Скрипя и раскачиваясь, телега ехала по деревенской улице. Участковый нудно рассказывал, как в соседней деревне гарнизон отравился самогонкой — поголовно всех
8.
пробрал дикий понос, трое померли от обезвоживания, а тем временем кто-то спи…дил тридцать шесть единиц стрелкового оружия и дерьмом написал на стене кунга оскорбительные для демократии и толерантности слова… Около бывшего правления, где висел ООНовский флаг, телега тормознула, и все, включая участкового, стали деловито разгружать из-под сена пластиковые упаковки НАТОвских сухпайков. Их гора росла на травке зашуганного газончика, из которого ещё торчали остатки стенда с результатами соцсоревнования 1985 года. Сверху бухнулись какие-то свёртки. Участковый свистнул проходившим по улице двум пацанам лет по 10–12 — они явно направлялись на рыбалку, в последнее время превратившуюся из развлечения в насущную необходимость:
— Ну-к, пробегитесь по улицам, постучите в окна, скажите — собрание, кто не придёт — расстреляют…
Мальчишки дунули по улице в разные стороны. Участковый закурил. Дед, убедившись, что всё разгружено, звонко грохнул вожжами и, не прощаясь, поехал дальше…
…Пайки раздавали по две штуки на человека местным, по пять — беженцам, ютившимся кто где. Участковый деловито принёс список и предупредил всех:
— Все видели, что меня зверски били… — и со всей дури хрястнулся физией о стену правления — в толпе охнули. Размазав по лицу кровь и закапав погуще форму, он заявил: — И чтоб без очереди не лезли и по два раза не подходили, я вам не партизан, все ваши хари знаю наизусть…
— …когда просплюсь — даже по фамилиям помню! — сказал кто-то. Толпа посмеялась добродушно. — Выкликаю — подходите!
— Это от кого? — поинтересовались вновь из толпы.