— Здравствуйте, Роман Романович.
— Приятно видеть, что ты меня знаешь, хотя ещё и не учишься у нас, — улыбнулся Зайцев.
Историк выглядел сейчас совершенно не официально — в тренировочных штанах, майке, старой армейской панаме, с тяпкой на плече — явно шёл с огорода. — Поздновато для прогулок в одиночестве, мне кажется?
Это был вежливый вариант вопроса: "Куда ты идёшь?" Данила не делал из этого тайны, да и форма говорила сама за себя.
— Я не гуляю, я иду в клуб. "Хорт", вы знаете.
— А, в клуб… — лицо Романа Игнатьевича отчётливо выразило неудовольствие. — Что меня поражает, Данила, — вздохнул он, — так это какое количество неглупых ребят вроде тебя увлекается такой псевдоромантической чепухой. На самом деле неглупых и интеллигентных.
— Откуда вы знаете, что я неглупый и интеллигентный? — невольно улыбнулся Данила
— Я читал твоё личное дело и разговаривал с твоей мамой, когда она приносила бумаги и заявление… По-моему, такие клубы больше подходят для весьма ограниченных, туповатых подростков, в силу своей ограниченности не имеющих возможности найти себя в нормальной жизни и с детства ориентирующихся на армию. Ведь что такое, в сущности, армия? — Роман Романович плавно повёл свободной рукой — красивый такой жест… — Место, где за человека постоянно думают другие — тоже в достаточной степени тупые. Место, где само человеческое достоинство постоянно попирается сотнями нелепых требований, а бесценная человеческая личность нивелируется до составной части массы…
— Мне кажется, — осторожно сказал Данила, — есть разница между массой и организованной структурой.
— Ну хорошо, не массы, а муравейника, — насмешливо согласился Роман Романович. — Я-то сам никогда не играл в эти игрушки. И, по-моему, сейчас
59.
хватает более интересных дел. Международные контакты, борьба за экологию…
— Скучно, Роман Романович, — пожал плечами Данила. — То есть, — поправился он, — для кого-то, может быть, интересно. Но мне это скучно. Мне не хочется колесить по белу свету, я много раз был за границей — надоедает быстро. И мне, если честно, нет дела до того, сколько на Земле сохранилось китов и сохранились ли они вообще. Меня больше беспокоит, сколько на Земле сохранилось русских. Вот вы знаете, что каждый год идёт депопуляция на 700 тысяч человек? ЭТО меня беспокоит.
— Значит, ты хочешь пойти в армию?
— Не знаю, — ответил Данила, пожав плечами. — Я ещё не решил, кем мне быть. Просто сейчас я делаю то, что мне нравится, узнаю то, что мне интересно и дружу с теми, кто мне… симпатичен.
— И носишь форму.
— И ношу форму, — согласился Данила, и горжусь ею.