— Выходи, Перчик, он и правда ушел.
— Серьезный у тебя ухажер.
— Уже набрался здешних манер? Перестал называть вещи своими именами, — пояснила, заметив мой недоуменный взгляд. — Он — мой любовник. Бывший. Хитрый, жесткий. Когда я была просто незаконнорожденной дочерью короля, то годилась для приятного времяпрепровождения. Теперь я — будущая наместница, и на мне, пожалуй, имеет смысл жениться.
— Ты к нему привязана?
— Нет. И никогда не была. Ясмень хорош в постели, у него сложный характер. Он идеально подходит для удовольствий и оттачивания навыков обращения с мужчинами.
Мне и раньше не нравилась эта холодная прямота, а здесь, в замке, стала чуть ли не тошноту вызывать. Не шла сладенькой эта манера, совсем не шла… Да еще этот ее бывший, оказывается, в койке не промах… Видно, на лице моем промелькнул отсвет невеселых мыслей, потому что Малинка тут же затолкала меня в темный закуток между книжными полками.
— И не вздумай ревновать, — прижалась ко мне, быстро, жадно целуя в шею и подбородок. (Хм, моя ревность заводит девочку также, как меня — ее злость?) — Он очень проницательный, сразу почует. Такой враг нам не нужен. А лучше тебя у меня никого не было, сколько можно повторять?..
Не было… Переспи она с Корнем, я в списке был бы сейчас примерно там же, где Ясмень.
Что еще рассказать о жизни в замке Вепря? Про то как я пробирался в малинкину спальню поздно вечером и уползал оттуда ранним утром? Про то, как боялся столкнуться во время этих коротких перебежек с Ясменем? Скучно это было и муторно. Эх, где вы, прекрасные деньки и расчудесные ночи, когда мы были вдвоем…
Малинка так и не стала ни отбеливать веснушки, ни запудривать их, и "морскую слезу" не сняла. Ее бывшего это страшно бесило, и он очень быстро заподозрил меня в столь неприятных для него изменениях. Разговаривать со слугой Ясмень, видно, считал ниже своего достоинства, вот и принялся допекать сладенькую. Я слышал раза два обрывки их разговоров. Она высмеивала его подозрения да попрекала тем, что не он ее спас.
— Мне нравится мой нос — ни у одной белокостной такого нет, и я буду задирать его как можно выше, чтоб завидовали. И ракушка такая здесь на севере одна-единственная и висит на моей шее. Что до слуги: я перед ним в неоплатном долгу. К тому же он толковый расторопный парень, не мозолит глаза, не утомляет уши и не примеряет мою одежду и украшения. Если тебе не достаточно этих вполне разумных доводов, мне жаль, Ясмень. Да и, собственно, почему я перед тобой оправдываюсь? Ты мне не родич и не муж, так что не смей больше заговаривать о веснушках, ракушке или Перце.