— Спасибо за заботу, Флокса. Мне в вашем расчудесном городке уже и самому надоело.
Малинка, стоя рядом, успешно делала вид, что хозяйки заведения вообще не существует на свете. Меня изрядно веселило важное, прямо-таки царственное выражение лица сладенькой, учитывая, что я прекрасно помнил все ее милые выходки в постели, совершенно не вязавшиеся с образом добронравной девицы белой кости.
Горбунья, когда мы зашли к ней перед уходом, видно подумала о чем-то подобном.
— Ох, Перчик, зря ты с ней связался, — заявила она, ничуть не смущаясь Малинки. — Стоит твоей красотке добраться до своих, и она начнет точно также смотреть сквозь тебя, как сейчас глядит сквозь нас, грешных.
— Да я на ней жениться не мечтаю, — усмехнулся я, краем глаза замечая, что девчонка чуть нахмурилась. — У нас сделка, Машуля. Я без малинкиного взгляда не зачахну, как цветок без весеннего солнышка.
— Очень на это надеюсь. И желаю получить от сделки только то, на что ты рассчитываешь.
Я рассмеялся, наклонился к подружке и зашептал ей на ухо:
— Не беспокойся, Машуля. Таким, как я, не страшны никакие хорошенькие мордашки, пусть кость у них будет хоть золотая.
Горбунья неумело приложилась губами где-то между моими щекой и шеей, и оттолкнула от себя.
— Помяну тебя Небесной Хозяйке, Перчик. Говорят, она заботится о слабоумных.
Я хмыкнул и, осторожно подталкивая будто нарочно медлившую Малинку, вышел в узкий вонючий проулок, из которого и попал в "Теплую норку" две недели назад.
Оказавшись на улице, девчонка расхохоталась.
— Уверена, ты кончишь тем, что женишься на этой Машке! — еле выговорила сквозь смех. — Если детишки унаследуют твою внешность и ее ум, будет не так уж плохо.
— В жизни обычно происходит наоборот, — подхватил я. — Придется оставаться холостым, дабы не плодить горбатых дурачков.
— Ф-ф-у-у, — разрумянившаяся Малинка, отсмеявшись, обмахивалась рукой. — Твоя подружка уморительно ревнует.
— Знаешь, сладенькая, я не привык смеяться над убогими и не люблю, когда другие потешаются над чужой бедой.
— Ты будешь читать мне проповеди? — девчонка опять прыснула. — Ты?!
Я махнул рукой и зашагал к выходу из проулка. Что толку спорить с белой костью? У них свои понятия. И, по большому счету, горбунья права. Связавшись с красотулей, нужно держать ухо востро, не выговаривать ей, а побольше соглашаться. Еще лучше просто молчать, что бы она ни болтала.
Малинка сразу нагнала меня.
— Обиделся?
Заглянула мне в лицо, глазищи большие, пытаются выглядеть встревоженными, но задорные искорки так и поблескивают в глубине. Мне в очередной раз захотелось расцеловать веснушки на ее носике.