— Чего треплешь-то зазря? — в голосе как будто послышалась злость. — Сегодня на площади у фонтана какой-то хмырь мрачный баб о тебе расспрашивал. Говорил, ты его жену соблазнил.
— Какой хмырь? — насторожился я. — Не смуглый, часом, со шрамом на шее?
— Шрама не видала, а лицом темен. И на левой щеке пятно. Мне страшно было разглядывать, родимое, али просто грязь, уж больно угрюмо он зыркал. А бабы после говорили, что картинка это нарисованная. Лист древесный, а может, травы какой.
Та-а-ак. Про лист я нарочно не поминал, чтоб точно знать, он или нет. Никак не думал, что древлянин так скоро меня нагонит… Надеялся, успею немного в Ракушнике погулять, деньжат еще срубить, чтоб не последней монетой с капитаном расплачиваться. А после — на корабль, и куда ветер занесет. Ну что мне было не держать в Пуще штаны заваязанными? Погодь, может, все еще не так плохо.
— Это гнусная клевета, Дынечка. И потом, откуда ты знаешь, что он именно меня искал? Перцем каждый второй молодец называется, — я и сам-то это прозвище выбрал для неприметности.
— Ну да, — усмехается. — Каждый второй! Только, по словам того мужика, росту женин любовничек среднего, сложения ладного, молодой, на лицо смазлив, волос имеет светло-русый, нестриженый, глаз серый с зеленцой, и мизинец у него на левой руке на один сустав короче, чем следует.
Ох, три болота и одна лужа! Все-таки по мою душонку. Рвануть бы сейчас в порт и на корабль, да Дыня наверняка побежит доносить. А раз мужик не поленился выследить меня до Ракушника, скорей всего и дальше не отцепится. Пересидеть бы где-нибудь… Глядишь, рогоносец решит, что след потерял, и отправится восвояси.
— Знаешь, Перчик, он сказал, в "Пере павлина" стоит, и ежели кто что о тебе знает, то без награды не уйдет, — продолжала молодка многозначительно, оправдывая мои наихудшие подозрения. — Но ты ж недавно в городе, бабы еще не пронюхали. Мне Дымок по дружбе сказал. Он в карауле стоял, когда ты в ворота в сумерках проскользнул. Я и подумала: Нырок еще когда вернется, ты мог бы у меня укрыться. Не вечно ж мужик этот в нашем Ракушнике обретаться будет? Прибежала сюда, в "Хрен и редьку". Думаю, вдруг по старой памяти зайдешь…
А вот это я и вовсе ненавижу. Когда меня за жабры берут, пусть и обставляют все так, будто добра желают. Такое еще гаже, чем если б прямо условия назвали. Прямо назвали… А это мысль! Мне ж предложили кое-что, а я отказался. Не захотел, видишь ли, предел переступать. О таком легко рассуждать, когда задница в безопасности. А в моем положении… Ежели древлянин сцапает, точно евнухом сделает. И это только для начала. Так что коли хочу остаться при своем хозяйстве, придется к Флоксе наниматься. Ну и наймусь. Чего я сразу на похоронный лад настроился? Может, все и обойдется. Почему решил, что со строптивицей может получиться, как с Ягодкой? Та была девица кроткая, нежная да привязчивая, вот и… Не вздумай казниться, Перец, давай-ка выкручиваться. Перво-наперво, Дыне голову задурим.