Чеченя оскалился.
— Летуны подарили? За что? За то, что Шакала пристрелил, сучонок?
— Нет, — сказал Туран, не глядя на бандита. — Его застрелила Аюта, а не я.
— Че еще за Аюта?
— Летунов было двое, мужчина и девочка. Она назвалась Аютой. А он дал мне флягу, за то, что помог им.
Атаман отвинтил пробку, понюхал и хлебнул. Чеченя переминался с ноги на ногу. По лицу его было видно, что если бы не хозяин, он бы набросился на пленника.
— Крепкое! — объявил Макота, крякнув. — Че за такое оно? Навроде самогона, тока крепче. Вкуснота. Ладно, а чиво еще они те дали?
— Ничего. — Туран успокоился, руки больше не дрожали. Говорил он глухо, сквозь зубы, и смотрел в пол.
— Мож, еще чего подарили? — настаивал Макота. — Летуны-то, а? Они ж богатые, скажи, Чеченя?
— А то! — согласился порученец.
— Мож, оружие какое? Аккумуляторы, э? Куда ты их запрятал?
Туран покачал головой. Макота разглядывал его, что-то обдумывая.
— Так чего, хозяин? — нетерпеливо спросил Чеченя. — Может, я его… На шматки, прям сейчас? Медленно так, чтоб порадоваться…
— Дурень ты, — атаман повернулся к нему, достал тесак и несильно ткнул порученца острием в грудь. — Вот кто я, по-твоему, такой? Кто таков Макота теперь есть, скажи?
Чеченя замялся, не понимая, что хочет услышать хозяин.
— Ну, ты… — протянул он. Макота внимательно глядел на него. — Ты, значит, эта… Ты главарь в клане. Хозяин ты, наш хозяин! Атаман!
— Атаман! Еще раз такое скажешь, убью. Я теперь — бизнесмен. Понял?
— Понял! Конечно, понял! А что оно такое, этот бизмеснем…
— Тьху, неуч! Значит, купец, барыга, дела всякие веду, вопросы решаю, заработок имею. А откеда я его имею?
— Откеда?
— А с торговли.
— Торговля! — оживился Чеченя. — Это я понимаю. Торговля… — он кивнул на рабов-мутафагов. — Вот с этих, э?
— И с этих тоже. И вон с него, — Макота постучал тесаком по голове Турана. Тот сидел неподвижно, опустив глаза, и внимательно слушая. — Торговать его буду.
— Куда торговать?
— Уй, болван! Хотел тебя старшим здеся поставить вскоре, а теперь думаю — какой из тебя старшой? Не справишьси…
— Справлюсь я, справлюсь! Только ты разобъясни…
— Разобъясняю. Шакаленок, хоть бою и необученный, и не здоровяк с виду, а шустрый. Ловкий. Так?
— Ну… так.
— Не нукай, дурень. Он пусть и на «Панче» своем, пусть и неожиданно въехал, и весь оружием обвешанный, а все одно неважно это. Главное — что? Главное — он с десяток моих людей положил. Значит, обучить ежели его, боец знатный получится. А мы куда этих двоих… — Макота показал на рабов. — Куда их везем? Для чего я их откармливаю?
— Так на Корабль же, на гладиаторский, ты чиво, забыл? Сам же хотел туда съездить наконец…