— Считаем? — сказал Амикам, вынимая из мешка птичку.
Эдгар припомнил, сколько у него получилось, и приготовился торжествовать.
Он ошибся на полдюжины.
До настоящей летней жары было еще далеко, но солнце уже припекало. Пока прислуга возилась, ощипывая и насаживая на вертел добычу, господа коротали время за вином и разговорами. Отказываться от вина не годилось, оставалось лишь тоскливо предвкушать, когда хмель подействует. Эдгар отчаянно завидовал людям, способным пить и не пьянеть — сам он хмелел едва ли не с одного глотка. Хорошо хоть, не становился буен подобно некоторым, а просто сами собой закрывались глаза. Велика радость сидеть, подпирая падающую голову и изо всех сил стараясь не заснуть прямо за столом. Или, как сейчас, прислонившись к столбу, удерживающему полог от солнца. Здесь тоже считали, что загар — удел простолюдинов, и избегали его всеми силами. И это, пожалуй, было единственным, что объединяло местные понятия о красоте с теми, к которым привык Эдгар. У него на родине считали, что женщина должна быть хрупкой и нежной, здесь ценили крепкое сложение и широкие бедра. Лия по местным меркам была заморышем — слишком невысокая, слишком худая. Эта мысль была последней — глаза все-таки закрылись. Окончательно.
Амикам оглянулся на уснувшего гостя.
— Разбудить?
— Не надо. — Ответил Рамон. — Будет готово, сам подниму. Не везет парню — совсем пить не может.
— Действительно, не везет. Но почему он не предупредил — у меня найдется чем напоить гостя и без вина.
Рыцарь пожал плечами:
— Постеснялся, наверное. Не был бы таким скромником — цены бы не было.
— Мне он показался хорошим мальчиком. Но…насколько ты ему доверяешь?
— Он мой брат, и я его люблю.
Амикам успокаивающе поднял ладонь
— Погоди, не сердись. Я готов извиниться. Просто в городе стало слишком много, как вы их называете… попов. Я беспокоюсь.
— Эдгар не принял сан.
— Но готовится.
— В любом случае, здесь он тоже не задержится.
— Да, я слышал. И это еще один повод для беспокойства. Ты знаешь, что ваш герцог собирается надеть корону — только при этом условии король Белона отдаст ему дочь?
— Нет. Но это предсказуемый шаг. По крайней мере — уж прости за откровенность — лучше пусть он наденет корону здесь, чем попытается снять ее с головы брата, ввергнув страну в беззаконие.
— Ты заботишься о своем народе, я о своем, так и должно быть. — Сказал Амикам. — Но насколько я знаю, у вас король считается помазанником бога на земле. Значит ли это, что для того, чтобы стать им, ваш герцог должен получить разрешение вашей церкви?
— Да. — Рамон помолчал. — Я понимаю, куда ты клонишь. Что может потребовать церковь взамен? Земли. Приходы. Десятину. Первые два — забота герцога, если не считать того, что раздавать он будет земли, завоеванные у вас, и на них же строить приходы…