— Я сохранил свои владения. Быть предателем выгодно.
— Тогда десятина тебя коснется.
— И только?
— Да, пожалуй. — Рыцарь подумал немного, кивнул. — Да, все, насколько могу судить.
Амикам посмотрел вслед дочери, пошедшей справиться у слуг, скоро ли подадут дичь.
— Сегодня в городе жгут ведьму. — Сказал он. — Второй раз за год. И если первая была из ваших — уж не знаю, правда ли, наши волхвы сказали, что в несчастной не было ни капли силы — то та, что умрет — умерла — сегодня — дочь одной из знатных семей. Когда-то знатных, война их здорово подкосила. Именно поэтому я не хочу возвращаться в город до вечера — пока поутихнут волнения и разговоры. В прошлый раз Лия непонятно зачем пошла на казнь и прорыдала потом сутки.
— Она настолько впечатлительна?
— Я не знаю, виновна ли в чем-то злом эта девушка. — Амикам сделал вид, что не услышал. — У тех, кто ее обвинил, и вправду за два дня передохла вся скотина. Суд решил, что виновна. Но кто поручится, что под предлогом борьбы с ведьмами не начнут хватать всех подряд?
— Скажи, а как ваша вера относится к ведьмам?
— К видящим? С этакой смесью страха и уважения. От них бывает польза, бывает зло.
— К тем, козни которых доказаны.
— Если ведьма сотворила зло, она умрет.
— Кто поручится что под предлогом… — Рамон не договорил. — Ты понял.
— Да. Но я знаю, что ждать от наших волхвов. И понятия не имею, чего ожидать от ваших.
Рыцарь покачал головой.
— Как по мне, так гори огнем все это племя — независимо от виновности. Но правосудие есть правосудие.
— Ты веришь их виновность?
— Я верю в правосудие.
Амикам перевел взгляд на возвращающуюся дочь.
— Спасибо за откровенность. Меняем тему.
— Сейчас принесут. — Лия присела рядом. — Чего вы такие смурные оба?
— Говорили о политике. — Ответил Рамон.
— Действительно, тоска зеленая. Нашли время и место.
— О, уже готово. — Сказал Амикам. — Буди брата, а то голодным останется.
Здравствуй.
Как водится, оказалось, что "решить" и сделать" — отнюдь не одно и то же. Я думал, что все будет просто — ну, не считая разговора с матушкой на который я пока так и не решился. Говорить придется — не сбегать же из дома тайком. В конце концов я не юная дева, выбирающаяся из окна в ночи, чтобы поспешить к неподходящему возлюбленному. Так что говорить придется — но потом. Как можно позже, иначе она превратит оставшееся время в сущий кошмар. А дел слишком много для того, чтобы усложнять жизнь еще и скандалами.
Ты, наверное, скажешь: нашел из чего создавать проблему — экая невидаль собраться на турнир, когда на сборы на войну обычай предполагает сорок дней, а ты уложился в две недели. И будешь прав, если бы не одно "но": я безоружен и бездоспешен. Смеешься? Я бы тоже смеялся на твоем месте. Только в последний раз я надевал доспех… да, незадолго до того, как погиб Авдерик. Пять лет назад.