— Все, стоим здесь. — Крикнул Рамон. — Раненых в середину.
И они встали. Насмерть.
Хлодий не поверил себе, когда увидел, как рассыпается строй, падают наземь рыцари, а кто-то и вовсе бежит, а следом, вопя и улюлюкая, мчатся язычники. Стоящий рядом парень — Хлодий его не знал, не успел познакомиться, закрыл глаза, зашептав молитву.
— Дурак, давай в седло!
— Не поможет — подбородок мальчишки трясся. — Догонят.
Хлодий выругался — услышь отец, точно дал бы по губам — взлетел на коня. "Догонят" — он и не собирался удирать. Не для того столько учили. В животе свернулся ледяной ком, но еще страшнее была мысль о том, какое лицо будет у господина, когда он узнает, что его оруженосец сбежал. И что скажет отец.
Хлодий перехватил поудобнее копье — конечно, он не рыцарь и никогда им не будет, но Рамон поймет. И поскакал туда, где сбившись в кучку, стояли те, кто не побежал.
Он очень старался все сделать правильно — но копье сломалось, хрустнув сухой веткой, а враг хоть и пошатнулся, но удержался в седле. Только отбросил щит с засевшим обломком — вот и вся польза. И, оскалившись, повернул коня навстречу Хлодию. Тот отшвырнул то, что осталось от копья и схватился за меч. Мельком подумал, что за сломанное оружие, Рамон, пожалуй, выпорет. Если будет кого. А потом стало не до праздных размышлений. Язычник, с которым он сцепился, оказался матерым — и Хлодий едва успевал подставлять клинок, да уворачиваться. Даже сожалеть о том, что влез не в свое дело было некогда. Только стараться оттянуть миг, когда все будет кончено — а то, что этот миг настанет, было очевидным. Но рядом пытались драться такие же мальчишки, не пожелавшие убегать. А значит, и он не отступит. Хлодий блокировал очередной замах и все-таки ошибся — чужой клинок скользнул вдоль лезвия и опустился на бедро. Оруженосец почувствовал удар — боли поначалу не было — увидел торжествующую ухмылку язычника, и уже заваливаясь набок пырнул в живот. Враг сложился. Хлодий успел вынуть ноги из стремян, чтобы в них не запутаться, и тут боль догнала. Он схватился за раненое бедро, со всего размаху грохнулся оземь и потерял сознание.
Эдгар, вцепившись в рукоять меча, смотрел вниз. Похоже скоро все будет кончено — и тогда останется только попытаться продать свою жизнь подороже. Он усмехнулся — слишком уж возвышенно и глупо это звучало. Но когда язычники доберутся сюда, он сможет хотя бы драться — а что делать тем, кто стоит рядом, безоружный? Он оглянулся на Сигирика — тот, опустившись на колени, молился.
Из перелеска снова засвистели стрелы — теперь они били в спину язычникам. А потом — Эдгар не поверил глазам — из того же леска вылетели всадники и ударили сбоку.