Неста была раздражена отступлением от темы.
— Какое это имеет отношение к этому тамплиеру, разыскивающему тебя, Джон?
Де Вулф допил остаток эля и встал, почти задевая головой закопченные стропила.
— Не знаю, сударыня, но надеюсь сегодня узнать. А пока что нужно нанести визит двум преступникам, болтающимся на конце веревки. Гвин, ступай и отыщи нашего конопатого писаку и приведи его с пером и пергаментом к виселице. Их уход из этого мира необходимо как следует задокументировать, даже если у них нет и двух пенни на двоих для королевских сундуков.
Присутствие на казни двух мелких воришек не притупило аппетита Джона, поспешившего после неприятной процедуры к полуденной трапезе. Повешения и пытки были столь же обыденны для населения Англии, как травля быков собаками, петушиные бои, еда и сон. Каждый вторник и пятницу жители Эксетера, которым нечем было больше заняться, выходили через Южные ворота и направлялись на улицу Магдалины к виселице, где пара крепких столбов поддерживала длинную поперечину, которая, в загруженные дни, выдерживала по трое преступников сразу.
Толпа приходила посмотреть на казни как на некую форму увеселения, бесплатного развлечения, отвлекавшее го от скучного убожества их существования. В основном это были старики и старушки с внучатами, бегавшими вокруг, играя в пятнашки. Коробейники продавали тут же свои пирожки, фрукты и цукаты собравшейся публике.
Задачей коронера было записать имя и дату смерти каждой жертвы казни. Томас де Пейн вносил эти данные своим аккуратным почерком в свитки коронера, с подробными сведениями о земле или имуществе, которые преступник мог после себя оставить и которые затем конфисковывались в пользу короны. Эти два мелких уголовника расстались со своими жизнями без особых протестов, и, сделав свое дело, де Вулф пошел домой, где застал Матильду, уже уплетавшую вареную птицу с капустой. Она, как всегда, не проронила ни слова, когда Джон сел за другой конец стола и стал ждать, пока Мэри принесет поесть. Однако интерес ее пробудился, когда он сообщил, что вскоре ожидает посетителя.
— Это рыцарь Храма, один из тех, кого я немного знал во Франции и Заморье, — пояснил он, не будучи уверен в том, обрадуется ли супруга вторжению незнакомца в дом.
— Это он следил за тобой?
— Он самый. Гвин поймал его за этим занятием сегодня утром, но, кажется, следивший просто не был уверен, встречу ли я его с распростертыми объятиями или брошу в темницу.
— И на чем же ты остановился? — поинтересовалась Матильда, глядя на мужа поверх куриной ножки, которую перебирала пальчиками.