— А хозяин кто — Кащей? — возмущенно продолжала она, не замечая мои предупредительные одергивания, — Ему жалко, что мы тут чай попьем?
— Вы уж простите меня, принцесса, — никак не реагируя на Кащея, отвечал гризли, — но мне придется вас выдворить с охраняемой территории!
— И на какой двор? — тут же заинтересовался Катенок.
Охранник нахмурился.
— Ну, куда вы нас задворите? — пояснила Катька.
Я только вздохнула. Охранник посмотрел на меня и вдруг расхохотался. Он смеялся так заразительно, что за ним захихикала и Катька, и даже я криво улыбнулась.
— Боже упаси! — сказал молодец. — Никуда я вас задворять не стану. Вы на машине или со станции на лыжах ехали?
— На машине! — гордо выпалила Катька.
Черт возьми!
— Далеко машина? — продолжал он спрашивать.
— Далеко! — рявкнула я, чувствительно дернув Катенка за руку.
— Тогда собирайте вещи, я вас провожу! — продолжал улыбаться мужчина. — А чтобы не было так обидно, помогу рюкзак донести!
— Мы как-нибудь сами, — буркнула я, вставая с бревна и принимаясь собирать вещи.
Настроение было безнадежно испорчено. Так себя всегда чувствуешь, когда об тебя вытирают ноги. Со мной такое случалось не часто. Но — как и каждому человеку — иногда мне указывали мое место. Ах, как неприятно! Да еще при ребенке!
Я сердито застегнула рюкзак, отставила его в сторону и потянулась к лыжам.
— Вы машину на шоссе оставили? — спросил охранник, легко поднимая рюкзак и закидывая на свою широченную спину. — Здесь недалеко дорога — по ней попадем прямо на шоссе.
— Это мы попадем, — перебила я, — отдайте рюкзак!
— Стемнеет скоро, — примирительно сказал охранник, — а вы одна с ребенком. Я вас, пожалуй, до машины провожу!
И не успела я и слова сказать, как он достал из кармана тулупа рацию, и сообщил в нее, что объект обнаружен, состоит из женщины с ребенком, опасности не представляет, и он их, то есть нас, проводит до шоссе, так как они, то есть мы, заплутали!
В полном обалдении я смотрела, как он убирает рацию, подхватывает на руки Катьку и кивает мне на лыжи.
— А вы это возьмите. Тут по снегу недалеко — под стеной дома идет тропинка вкруг, по ней мы как раз и до дороги доберемся!
— Вам лучше меня поставить на место, — сказала притихшая Катька, — а то мама рассердится!
— Я тебя на тропинке поставлю. А здесь снега много — ноги промочишь, горло заболит. Вот тогда мама точно рассердится! — ответил наглец, и пошел прочь, унося моего ребенка.
Мне ничего не оставалось, как подхватить лыжи и бежать за ним, борясь с желанием огреть его лыжами по голове или проткнуть лыжными палками насквозь.