Измученный пробегом Демон тоже был напоен зельем, запахом напоминающим его любимую настойку пустырника, и спал вот уже третьи сутки, поднимаясь лишь время от времени попить воды из-под крана.
На следующий день после того, как я встала, меня навестил сам Огарев. Он сидел на кухне, следя за тем, как я передвигаюсь, расставляя чашки и разливая чай, и сильно хромая на обе ноги.
— Болят ноги-то? — добродушно поинтересовался он.
— Болят.
Я достала вазочку с конфетами и села напротив него. Мы были одни. Тома уехала домой, разгребать — как она выразилась — завал клиентов, а Максим ушел куда-то по своим делам.
— Ты ничего не забыла нам рассказать? — серьезно спросил Огарев, отхлебнув чай. — Самую малость?
— Нет, Станислав Вадимович.
— Я вот все думаю, — шеф потянулся к конфетам, — почему он не дал тебе координаты? А только сообщил направление?
— Может быть, он сам их не знает? — пожала я плечами. — Может, он тоже находится в точке полного отрицания, где установить координаты Силы невозможно? А может, он просто не успел этого сделать? Я же говорила — связь длилась всего несколько секунд, и он явно не ожидал ее. Растерялся. Не успел сосредоточиться. Или не в состоянии был этого сделать…
Мой голос оборвался. Как только я вспоминала его лицо, мне тут же хотелось плакать. И дело было не в том, что когда-то я любила этого человека до безумия. Любовь проходит — это злая истина мироздания, а дружба остается. Мы расстались с Игорем по обоюдному согласию, но не переставали дорожить друг другом до момента последней встречи. Я всегда знала, что он у меня есть и, случись что, он бросит все дела и приедет, чтобы помочь мне и Катенку.
— Мы его найдем, Волчонок, — ободряюще улыбнулся мне шеф, — перевернем вверх дном весь мир, но найдем. Наши спецы сейчас пробуют отыскать след твоей связи с ним. Возможно, это удастся.
— Там же полный ноль! — в отчаянии воскликнула я. — Если магия и была — точка высосала ее всю!
— А мы не магический след ищем! — улыбнулся Огарев. — А след твоего эмоционального выброса в информационном поле нашей планеты. Есть у нас и такие специалисты.
После этих слов в моей душе забрезжила робкая надежда.
Шеф поднялся, напоследок осушив чашку.
— Выздоравливай скорее! Эх, хорош чаек у тебя, мать! Да. Чуть не забыл! Ты подумай на досуге насчет работы в Департаменте, а?
— Нет, Станислав Вадимович, — покачала я головой, — у меня ребенок. Да и не мое это. Не мое!
— Ну, хорошо! Уговорила.
Я проводила его до двери. Уже выйдя за порог, он вдруг обернулся, лукаво блестя глазами, и спросил:
— А, кстати, как ты ускользнула из офиса?