Он так и сказал — во множественном числе. И я поняла, что решать он будет не только мою судьбу, но и судьбу Игоря. Ах, Катенок мой маленький! Сердце мое на мгновенье замерло. Моя девочка могла остаться совсем без родителей! Ну, уж нет!
— Я сама догадалась! — быстро сказала я.
Если они решат, что за мной идут боевики Департамента, уничтожат тут же. Надо заставить их поверить, что время у них есть, а там я что-нибудь придумаю! Хотя, что это я? Время у них, действительно, есть. Ведь боевики Департамента за мной не идут.
— Неделю назад я каталась здесь на лыжах и увидела троих нетопырей над лесом. Игорь сказал мне лишь направление. Я просто сопоставила факты, — быстро заговорила я, облизывая пересохшие губы.
Руки, связанные впереди, начинали гореть. Капли крови, стекающие с затылка, неприятно щекотали шею.
— Ага, — сказал Стокер, — ага. И вы решили лезть в самое пекло, чтобы его спасать?
— В пекло! — восхитилась я. — Это вы очень правильно выразились!
Стокер нахмурился, повертел в пальцах свою ручку и вдруг со всего размаха всадил ее в стол.
— Кому ты говорила об этом месте, сука! — совершенно не литературно заорал он, а худощавый охранник хлестко ударил меня по лицу.
Кровь закапала теперь из носа. Снова вернулась тошнота. И туман стал гуще. Он кружился вокруг меня, и вдруг в нем стали проступать выпуклые буквы.
"Спокойно, Кри, — прочитала я, — дай мне еще немного времени. Когда я буду готов, протяни руки вперед и отдай мне свою силу. Всю. Это будет болезненно, но иного пути нет. С ним тебе не справиться. Опыта маловато. А у меня сила иссякла. Придется нам поработать в команде!".
Я изумленно следила глазами за буквами, которые одна за другой исчезали в тумане. Потом покосилась на Игоря — он стал еще бледнее и походил на покойника, если бы не тяжело вздымающаяся грудь.
— Не смей орать на меня в моей стране! — прошипела я, слизывая с верхней губы обильно льющуюся кровь. — Я никому не успела сказать об этом месте! А телефон я забыла дома.
Стокер кивнул охраннику, и тот вывалил на диван рядом с Игорем содержимое моего рюкзака. Одновременно с этим другой ощупывал мои карманы.
Я как-то упустила из виду женщину, а теперь, взглянув на нее, почувствовала, что холодею. Ее красивое лицо бешено подергивалось, точеные ноздри трепетали, а розовый язык то и дело облизывал яркие губы — она чуяла мою кровь и жаждала ее.
— Нет телефона! — сказал первый охранник, а второй, тот, что ощупывал меня, подтвердил кивком и бросил на диван в кучу других вещей обнаруженный в моем кармане флакон с красной жидкостью.