Вздохнув, Лали отошла от окна. Сделав всего несколько шагов, она остановилась у камина.
— Почему нельзя разжечь огонь? Я ужасно мерзну, — посетовала она.
Доминика хихикнула и положила расческу на столик.
— Тебе бы мужчину погорячее! — дерзко заявила она и, увидев изумленные глаза сестры, быстро пояснила: — Так говорят служанки.
Лали вздохнула. Служанки правы. Если бы Антонио спал рядом с ней, не было бы нужды ни в одеяле, ни в огне.
— О нем страдаешь? — лукаво спросила Доминика, прерывая размышления сестры.
Застигнутая врасплох, Лали сердито взглянула на кузину.
— Не понимаю тебя.
— Я говорю об Антонио ди Карриоццо.
— Откуда ты это взяла? Это Монна разносит сплетни? — нахмурилась Лали.
Сестра знала все подробности ее бегства из Стамбула, но про чувства Лали к Антонио знать не могла.
— Вовсе нет. Я сама догадалась. Ты ведь любишь его?
Зажмурившись, Лали обреченно кивнула.
— А он тебя?
— Вряд ли. Возможно, если бы мы остались в Венеции, он со временем смог бы полюбить меня. Но он вернулся в Парму, увидел свою Монну и… Ах, Доминика, Антонио до сих пор не забыл свою любовь к этой ветренице!
— Ты зря сердишься на Монну. Она — очень милая и добрая женщина. А сейчас просто растерялась. И неудивительно, если у супруга внезапно появилась взрослая дочь. Да еще раскрасавица. Что же касается чувств самого Антонио…
Стук в дверь прервал их беседу, Вошла служанка и прямо с порога сообщила:
— Прибыл посланник из Карриоццо. Он сообщил, что его господа приняли приглашение приехать на турнир.
Лали едва не подпрыгнула на месте. Что означает согласие— Карриоццо? Быть может, он хочет увидеться с нею? Или с Монной?
— Синьора Монна знает? — поинтересовалась Доминика.
— Разумеется. Она сейчас обсуждает новый фасон платья для праздника с подругами. А потом они собираются опробовать помаду и пудру, которые не так давно привезли для синьоры из Флоренции.
Служанка исчезла, а Лали слегка усмехнулась. Ее смешил обычай белить лица, и даже насмешливые замечания Монны по поводу ее веснушек и кожи цвета липового меда не заставили Лали воспользоваться пудрой. Что же касается краски для глаз, то девушка не могла решиться воспользоваться ими, потому что ни мачеха, ни кузина не красились сурьмой.
— Вот и хорошо, — одобрительно кивнула Доминика. — Вы сможете поговорить друг с другом откровенно. Очень надеюсь, что твои чувства окажутся взаимными.
— Нет, Доминика, — Лали обреченно махнула рукой. — Антонио решился приехать сюда, чтобы увидеть свою ненаглядную Монну. Иначе он мог бы передать мне записку, — девушка обиженно шмыгнула носом. — Порой мне кажется, что я видела сон, и Антонио не было в моей жизни.